В Санкт-Петербурге прошла конференция лучших устойчивых социальных практик заботы об уязвимых людях силами ближайшего окружения и местных сообществ «Ближний круг». Почему россияне бьют пожилых родственников? Как правоохранители усугубляют психологические травмы жертв насилия, и что с этим делать? Как остановить жестокость? Редакция Добро.Журнала собрала тезисы представителей НКО, которые отвечают на эти вопросы.
«Мать простит»
Россияне бьют и унижают своих престарелых родственников. Большинство жертв домашнего насилия – пожилые, заявила зампредседателя Совета при президенте по развитию гражданского общества и правам человека Ирина Киркора. Это данные 2020 года, когда из-за самоизоляции уровень семейного насилия в России вырос на 24%.
«Всё, что происходит внутри дома, нельзя выносить вовне – такое убеждение делает насилие непубличным, – говорит руководитель коалиции НКО «Забота рядом», исполнительный директор фонда «Хорошие истории» Татьяна Акимова. – Тема табуирована, но кричать или не обращать внимания на бабушек и дедушек считается нормой. Самое страшное, что и для них самих – тоже».
«Мать агрессивного сына редко признает проблему, – объясняет генеральный директор Фонда Тимченко Мария Морозова. – Она скорее простит, постесняется «вынести сор из избы», откажется писать заявление в правоохранительные органы. Это очень сложная система отношений, которая не имеет однозначных решений».
После пандемии ситуация не изменилась. В ноябре 2021 года на дискуссии об уязвимых гражданах 600 сотрудников НКО и активистов пришли к выводу: проблема гораздо шире, чем её видит общество. Настолько, что пора вмешиваться государству.
В прошлом году общественники предложили Совету при Правительстве России по социальным вопросам комплекс мер по профилактике жестокого и пренебрежительного отношения к пожилым людям. Осенью 2022 года по инициативе вице-премьера Татьяны Голиковой при МВД России создали рабочую группу – она должна снизить уровень жестокого и пренебрежительного обращения к пожилым людям.
Но сотрудники правоохранительных органов, соцучреждений и судов также применяют насилие к уязвимым гражданам, считает руководитель коалиции НКО «Забота рядом» Татьяна Акимова.
«Поток: вчера вор, завтра – изнасилованная девочка»
Жертвы скрывают факты насилия, соглашается с Акимовой Елена Альшанская, президент фонда «Волонтёры в помощь детям-сиротам». Одна из причин – поведение следователей, которое пагубно влияет на психику и жизнь потерпевших. Проще молчать о событии, чем пересказывать детали преступлений на многочисленных допросах и в разных «аудиториях».
Дети, пережившие сексуализированное насилие, проходят через неоправданное количество допросов во время следствия, добавляет Альшанская. Психологи и адвокаты фонда сопровождают детей в суде и пытаются смягчить болезненные моменты. В практике подопечных были случаи, когда их допрашивали по 10-12 раз.
«Ребёнок вынужден вспоминать свои страдания, повторять одно и то же, отвечать на неэтичные и порой провокационные вопросы, – делится наблюдениями Елена Альшанская. – А представьте очную ставку с насильником, где на ребёнка давит совершивший преступление! После таких следственных и судебных действий человеку нужна реабилитация».
По её мнению, сотрудники госорганов не всегда понимают нюансы психологии потерпевшего ребёнка. У них нет специальной подготовки и даже задачи минимизировать вред.
«Судья или следователь вчера рассматривал дело вора, маньяка, а сегодня перед ним – маленькая жертва сексуального насилия. Для них – это один «поток», к которым они часто одинаково подходят с точки зрения коммуникации. Да, встречаются люди с индивидуальным подходом. Но, по нашему опыту в разных регионах, это скорее исключение, чем правило», – говорит эксперт.
Чтобы жертвы насилия не боялись идти в полицию, необходимо обучать персонал, который работает в учреждениях, где временно или постоянно находятся незащищенные люди, считает генеральный директор Фонда Тимченко Мария Морозова. Государство нуждается в серьёзной реформе законодательства по работе с детьми-жертвами физического или эмоционального насилия.
«Мы не можем вмешаться»
Чтобы жестокости и пренебрежения стало меньше, нужно задействовать всё общество: госучреждения, правоохранительные органы, социальные службы, даже соседей.
«Наша сегодняшняя толерантность к насилию и есть одна из главных проблем, – уверена руководитель ресурсного центра общественной заботы «Поддержка» Татьяна Васильева. – А ведь недаром мудрая поговорка гласит: в стране, где легко бьют детей, легко убивают и взрослых. Поэтому важно воспитывать именно неприятие насилия, бороться с ним любыми методами».
Окружающие люди часто считают, что у них нет оснований вмешиваться в чужие семейные конфликты и игнорируют ситуации жестокости, говорит Васильева. Глава Фонда Тимченко Мария Морозова считает, что нужно создать общественный институт «социальных участковых». По её мысли, добровольцы могут следить за «климатом» в семьях и сообщать о фактах домашнего насилия в правоохранительные органы. Неодобрение насилия со стороны окружающих играет главную роль в ликвидации жестокости, считает она.
«Хорошо, что эта закрытая тема сейчас переходит в плоскость публичных дискуссий и к поиску решений на всех уровнях», – подчёркивает Мария Морозова.
Общество осознает жестокость как проблему, а значит, готово с ней работать, добавляет Морозова.
Первый шаг для снижения жесткости в обществе – публичное маркировка, уверена клинический психолог Татьяна Гилева. Насилие важно называть насилием, а не «заботой во благо». Первым делом надо забрать человека из угнетающей среды. Объяснить, что насилие было совершено, и теперь этому пришёл конец. Так начинается жизнь без насилия.
Ранее Добро.Журнал публиковал памятку, что делать, если вы столкнулись с домашним насилием.
Заглядывайте в наши сообщества!
ВКонтакте — vk.com/dobro.press
Телеграм — t.me/dobrojournal
Фото: конференция «Ближний круг», unsplash