Выход в город и Кузанаста: как живут люди под небом

Точка входа

Павелецкий вокзал. Рамки. Кто-то входит в них, проходя через турникеты и утекая по венам метро из одного из сердец столицы. А кто-то остаётся за ними, стремясь не потерять пульс и согреться хотя бы в этих стенах, но прогоняется полицией под открытое небо. У изгнанных в поисках тепла есть ещё один путь – к углу дома 6 Кожевнической улицы. Выделяющиеся из толпы ничем не примечательные в большинстве своём люди стекаются на обочину тротуара и культурно встают в очередь друг за другом. Они знают, что ровно в восемь приедут волонтёры благотворительной организации и разольют по тарелкам горячий суп, по стаканам – сладкий чай. 

– Очень вкусный суп, – говорит пожилая женщина с ясными глазами и интеллигентным лицом, тепло улыбаясь. Кристина расскажет о том, что у неё два дома: один в Киеве, где остались дети, другой – в Москве, куда в феврале позвали приехать родители. Но никуда вернуться она не может – нет документов. Поначалу волонтёров смущает только называемый женщиной возраст – 70 лет. Позже выяснится, что даже свою фамилию Кристина всё же не помнит…

Ужин – возможность согреть бездомного человека. Но, кроме того, выйти с ним на контакт, чтобы узнать, что произошло и чем ещё можно помочь. 

– У нас нет цели идти на улицу и всех закармливать, – рассказывает руководитель НКО “Небомживы” Вадим Кузнецов. – Этого в Москве предостаточно. Задача – вывести человека с улицы, понять, что можно сделать в каждом конкретном случае.

Стереотипы общества накладывают марку на всю категорию уличных бродяг. Благотворительные организации, работающие в контакте с бездомными, проводящие анкетирование на соцпатрулях и раздачах еды и одежды, отмечают, что профессиональные тунеядцы и потерявшие человеческий облик – лишь часть из тех, кто оказался на улице, причём не преобладающая. 

– Никто не хочет понимать, что произошло с людьми, какая истинная причина, – делится Вадим Кузнецов. – Проще заклеймить наркоманом или алкоголиком, проституткой, и снять с себя ответственность, ведь вникать в жизнь человека – гораздо сложнее. 

Кузанаста 

Булгаковский дом. Сцена. Небольшой зал театра – автобусная остановка, по задумке авторов спектакля. В преддверии дня бездомного – юбилейный пятый показ с премьеры “Кузанасты”: истории четырёх людей, оставшихся жить под небом, поставленная вместе с настоящими бездомными.

Дым. На сцене-улице появляется Коля – молодой человек из многодетной семьи, мать-одиночка которого погибла под поездом. Он старается завязать диалог с Анатолием, сидящем на стороне зала и всё ещё относящемся по положению к зрителям. Окажется, что Анатолий – музыкант, который решает оставить жене квартиру в центре Москвы и стать бездомным. Игра на воображаемом инструменте музыканта для Коли будит третьего героя – Толяна. Он поэт, супруга которого умерла от оторвавшегося тромба. С горя Толян решил продать дом и уехать из деревни, но в электричке у него украли деньги и документы. Вскоре вся в слезах на улице останется и Лиля –  образованная женщина, которую лишили жилья аферисты. 

А “Кузанаста” – карточная игра, ею стремится отвлечь от мрачных мыслей отчаявшихся друзей оптимистичный Коля. Играют на желание – у каждого из них есть то человеческое, что им по-прежнему не чуждо. Нужно лишь пережить ночь в 25-градусный мороз, и тогда на утро они отправятся в путешествие к теплу.

– Каждый не застрахован от того, чтобы оказаться на этом месте. Это те шахматы человеческие, которые играются, – делится в интервью актёр спектакля Евгений Банифатов. – И если мы думаем, что это пешки, на которые можно не обращать внимание, то нет, на этой шахматной доске любой может стать ими. Нужно это понимать и главное – с добротой относиться к другим людям.

Некоторые из зрителей уходят с импровизированной автобусной остановки с настоящими слезами на глазах. В открытом финале они видят суровую правду жизни – герои не пережили мороз.

– Помочь человеку бывает не так сложно, – говорит актриса Анастасия Денисова. – Мы просто не видим в этих людях людей, человека. Мы видим некое существо, которое, как же так, докатилось до такой жизни. 

– А если быть честными, все мы воняем, – поддерживает Евгений. – По-разному. Кто-то духами, как наш герой, кто-то поступками. Все мы не самые приятные люди для кого-то. Поэтому надо быть равными друг другу. 

– И в героях своих мы старались подчеркнуть доброту, милосердие, любовь, – добавляет актёр Максим Колосов.

Чтобы не сделать  из героев фриков, участники спектакля встречались с бездомными, живущими в приюте, вместе с ними проходили и первые читки пьесы.

– Работа над спектаклем была также терапией для наших подопечных, проживающих в приюте, – рассказывает руководитель “Небомживы” Вадим Кузнецов. – Проговорить историю, посмотреть на ситуацию со стороны, выйти из капкана собственных мыслей. Психологическая проработка – ступень реабилитации.

Дом на полпути

Пушкинский район Подмосковья. Ворота. У них нас встречает Вова. Владимир Максимов попал в приют “Дом на полпути” три года назад – его забрали с вокзала. Уличный авторитет, отсидевший в общей сумме около 17 лет в тюрьме, между отсидками примерно столько же пробродивший по улицам. Захотел всё изменить.

– Мы стараемся помочь всем, кто обратился за помощью, но в приют взять всех невозможно, – рассказывает руководитель “Дома на полпути” Юлия Кузнецова. 

Примерно половина из изъявивших желание уйти с улицы хочет отоспаться, помыться, поменять одежду, отъесться. Три-четыре дня в этом доме дают человеку просто прийти в себя. После та самая половина говорит, что у неё есть дела, и покидает дом. 

– Человек вправе делать свой выбор, – отмечает Юлия. – Мы вытаскиваем его из среды, где сложно что-то предпринять, кроме того, чтобы выжить. Предоставляем ему возможность отдышаться, освободить голову от первоочередных задач, которыми она занята на улице: что поесть, где переночевать, как не замёрзнуть. Теперь он может осмотреться и подумать, кто он, где он и что делать дальше.

Но есть те, кто идёт на дальнейший контакт, обращается к специалистам приюта: медработнику, соцработникам, начинает работу с психологами. Тем, кто работоспособен, после реабилитации могут помочь с трудоустройством и поиском жилья. Пожилым людям и лицам, утратившим работоспособность, помогают подготовиться к переезду в пансионат. 

За эти три года Владимир Максимов изменился до неузнаваемости. Всегда живший “по понятиям”, справедливый, но хмурый, неприветливый и даже несколько агрессивный человек стал дружелюбным и открытым Вовой. Теперь дважды в неделю выезжает добровольцем  на “Точку входа” и, всё ещё узнаваемый “вокзальными хмырями”, собственным примером показывает, что выход с улицы есть.

– Я убеждён, что даже в самом потерянном случае можно поднять упавшего со дна, – подчёркивает руководитель “Небомживы” Вадим Кузнецов. – Дело в психике человека в 100% случаев. Разнится в масштабах, и в самом отчаянном варианте просто требует колоссальных ресурсов. 

По мнению психологов, особенность работы мышления и отсутствие поведенческих навыков – и есть проблема бездомности. В одинаковом примере с обманом при приезде на заработки найдутся те, кто насобирает деньги на обратный билет домой, напишет заявление в полицию или устроится на другую работу, где объяснит ситуацию и договорится о ночлеге. “А есть люди, которые попали на улицу и начинают опускаться всё ниже, ниже и ниже,” – рассказывает сотрудник приюта, психолог-аддиктолог Николай Симонов. – “Чтобы не сталкиваться с переживаниями, что я был на высоте, а оказался на дне, мышление срабатывает таким образом, оно говорит: “Всё в порядке, ничего страшного”. 

Бездомность как видимая часть айсберга. Истинные причины психологического характера – его скрытая под водой часть, которая обязательно вытолкнет верхушку на поверхность, если не решить внутренние проблемы. Это то, что объединяет жителей приюта, героев спектакля и людей, приходящих на кормления за едой. В остальном – личный опыт каждого и обстоятельства. 

Опасный край

Снова вокзал. Ступеньки. Олег принимает от добровольцев соцпатруля бутерброд только после переговоров. Такие серьёзные ребята не ждут помощи. Он здесь из Воркуты, где отбывал наказание. Теперь рассчитывает найти работу. 

Однако освобождённые заключённые – в зоне риска пополнения рядов бездомных. По замечанию специалистов НКО, в нашей стране практически полностью отсутствует методология ресоциализации осужденных. 90% таких людей, как правило, ходят по кругу между улицей и местами лишения свободы. И там, и там накладывается серьезный отпечаток на психику человека, а судимость к тому же усложняет трудоустройство и возвращение домой.

Действенная мера по сокращению бездомности – профилактика. Благотворительные организации, анализирующие обстоятельства, при которых люди оказываются на улице, выделяют потенциальные группы риска. Это сидельцы, сироты и, самое сложное, лица с психо-неврологическими заболеваниями. 

– Люди, которым показано находиться в ПНИ, с серьёзными психическими расстройствами, нуждаются в специальных условиях, и без государства нам с этим не справиться, – отмечает руководитель “Небомживы” Вадим Кузнецов. – Нужны специальные учреждения, они дорогие, специальные команды, включая медицинских специалистов, психотерапевтов и прочих. Это очень дорого, и без государства такое не потянет ни одно НКО. 

Кроме того, по мнению специалистов, важны изменения нормативной базы об оказании помощи человеку и определении его статуса.

В прошлом году президент России Владимир Путин поручил правительству проработать вопрос о выплатах пенсий бездомным и оказании им медпомощи, а также разработать меры поддержки НКО, помогающим живущим на улице. 

Благотворительные организации же призывают никому не оставаться в стороне: при встрече с бездомным по возможности поинтересоваться обстоятельствами, в связи с которыми человек лишился крова, и предложить посильную помощь, если это возможно, – угостить едой, рассказать об НКО или, в случае необходимости, вызвать скорую помощь. Возможно, несколько минут внимания прямо сейчас спасут чью-то оказавшуюся на обочине жизнь.