Подопечный ПНИ: «Если бы мог найти маму, спросил: почему она меня оставила?»

«Хорошо, что живу один в комнате»

В гериатрическом корпусе очень тихо. На первом этаже здесь висит большой телевизор. Вокруг него, на скамейках, собрались подопечные ПНИ. На женщинах синие халаты в белый цветочек, на мужчинах – светлые майки и тёмные спортивные штаны. На экране показывают какую-то передачу про природу. Подопечные вроде бы смотрят, но без интереса, больше перешёптываются: «Обед-то скоро?».

Тишину нарушает стук. Это за мной, со второго этажа, спустился Александр. Он ходит с палочкой. Выглядит очень аккуратно: идеально отглаженная рубашка, застёгнутая на все пуговицы, причёсанные волосы, чистые руки. Правда, обувь не по сезону.

«У меня сейчас только зимние ботинки, летние – разорвались. Никак не доедем и не купим новые. Жарко, но что ж сделать. В шлёпках никак не смогу ходить, мне специальная обувь нужна, – поясняет Александр. – Ну, пойдёмте ко мне в комнату».

В комнате абсолютный порядок: вещи в шкафу, постель заправлена, на столе разложена цветная бумага и ножницы. Александр увлекается квиллингом, за которым проводит практически всё свободное время.

«Мне нужны инструменты и ещё бумага. А то быстро кончается», – говорит он и показывает свои работы.

Картинки похожи на поделки ребёнка: цветок, мишка, куст рябины. Но Александру очень нравится. А ещё он доволен тем, что живёт в комнате один.

«Я же в этом корпусе недавно, – рассказывает он. – Сначала заселили в комнату вдвоём, а потом я похлопотал, чтобы быть одному. Одному лучше – спокойно занимаюсь, а так отвлекают и ничего не получается». 

«Падал, вставал и опять учился ходить»

Александру немного обидно, что его перевели в отделение для «стариков». Себя он немощным не ощущает. Да и друзья остались в предыдущем корпусе.

«Персонал здесь хороший и медики хорошо относятся, – рассказывает он. – Но есть такие санитары, которые вечером требуют выключить телевизор и ложиться спать. А куда мне спать в девять вечера? Хочется хотя бы до одиннадцати посидеть. Я же в комнате, делаю цветы, никому не мешаю. Плеер бы мне надо хороший. Я б включал музыку и занимался спокойно».

Александр старается всегда быть при деле. Он подрабатывает садовником на территории ПНИ, а ещё любить шить. Этому его научили в детском доме, о котором он вспоминает с теплотой.

«Мама то от меня сразу отказалась, как родила, – продолжает Александр. – Врачи говорили, не буду ходить. Но в детском доме мне помогли. Несколько раз возили на операции, делали со мной гимнастику, на тренажёрах занимались. Носил лангетки и ортезы. Много падал. Потом вставал и опять занимался».

Но с возрастом передвигаться ему всё труднее. А швейная машинка, которую купили и привезли волонтёры, стоит в другом корпусе.

«Приходится мне туда ходить, – сетует Александр. – Вот бы мне в комнату поставили, свою! Я раньше даже халаты медработникам шил. Сейчас постельное бельё. Я могу за пару дней два комплекта сшить».  

«Здесь много хороших людей»

О своей семье Александр ничего не знает. Правда, когда он был в детском доме, к нему приходила его тётя. Но помнит он её очень смутно.

«Вроде бы умерла давно мама, – рассказывает он. – Она ко мне никогда не приходила, не писала. Хотелось бы поинтересоваться, почему она меня оставила, но нет никаких данных, ничего нет».

Александр в молодости даже писал на передачу «Жди меня», но ни одно письмо так и не отправил. Так получилось, что семьёй ему стали персонал ПНИ, социальный работник и другие подопечные. 

«Трудно в интернате, конечно, – говорит он. – Но здесь очень много хороших людей. Вот с другого корпуса ко мне приходят ребята, звонят, я спускаюсь, общаемся. А со здешними не хочу, ну их. Им бы только телевизор смотреть, никуда и не ходят. А если мне что-то надо купить, я прошу соцработника, мне всё приносят. Обычно беру вафли шоколадные и минеральную воду для желудка».

На вопрос: о чём он мечтает? Александр задумывается. Но потом отвечает:

«Я очень хочу раскрашивать картины по номерам. Но у меня их нет. А так – нам всем, не хватает здесь общения».