«Есть контакт»: волонтерские истории о жизни, смерти, поиске людей и донорстве души

Вести двойную жизнь и находить людей

Ксения Кнорре, руководитель пресс-службы поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт», добровольцы которого ищут пропавших людей во всех регионах страны – оперативно и профессионально:

«Я хорошо помню день, когда впервые попала в «Лизу Алерт». Это было 3 октября 2015 года – я поехала как журналист «Новой газеты» писать репортаж о поисках пропавших людей. Я провела с ребятами ночь в лесу, мы провалились на квадроциклах в болото. Все это было удивительно и совсем непохоже на мою обычную жизнь. В четыре часа утра мы записывали с координатором поиска финальное интервью в машине, и я спросила: «А почему вы здесь?». И он сказал очень простую фразу: «После своего первого поиска, на который я попал случайно, я посмотрел на всех этих людей, на эти машины, на этот штаб, и вдруг понял – это то, чего мне не хватает для счастья». Я ехала домой, размышляла и вдруг поняла: наверное, то же самое можно сказать и про меня.

Первым моим мотивом присоединиться к «Лиза Алерт» было ощущение совершенно другой жизни, которое дарило волонтерство в отряде. Ты живешь в Москве, у тебя работа, метро, дом, офис. Вдруг ты приезжаешь на поиски и оказываешься абсолютно другим человеком. Люди надевают непромокаемые штаны, куртки, жилеты, разгрузки, берут рации, навигаторы, компасы, повязывают бандану и уходят в лес. Потом они возвращаются, надевают костюм, галстук, белую рубашку и чешут на работу. Такая немного двойная жизнь очень привлекательна, особенно если ты живешь достаточно стандартной жизнью.

Сначала я стала пешим поисковиком отряда, потом старшим поисковой группы – человеком, который ведет группу на поиски, отвечает за результат, выполнение задач и безопасность всех участников. В «Лиза Алерт» ты встречаешь людей, с которыми в обычной жизни вряд ли пересечешься. Например, мы едем ночью на поиск, нас пять человек: я за рулем, рядом сидит парень-курьер, сзади – программист, маникюрщица и, например, студент. Постепенно я обнаружила, что все эти люди страшно мне интересны. Спустя несколько лет у меня в отряде появились настоящие друзья. В «Лиза Алерт» образуется некое целое сообщество – я называю это товариществом. Не все эти люди тебе близки, но у тебя с ними очень много общего – вас всех объединяет неравнодушие. Если у кого-то сломалась машина, он тут же пишет об этом в твиттер, и кто-то из отряда обязательно устремляется к нему на помощь. Это очень хороший побочный эффект.

Спустя какое-то время я узнала, что в отряде есть группа СМИ – это были семь человек, которые писали посты, организовывали интервью. Я начала им помогать, и в январе 2018 года освободилось место старшего группы. Мне предложили попробовать, и я подумала: «Почему бы и нет?». Сейчас в группе СМИ уже 125 человек. У нас есть группы писателей, дизайнеров, фотографов и видеооператоров, а еще федеральная группа, которая занимается стратегическими задачами. Главным открытием для меня стали потрясающие люди из регионов, которые мало того, что пришли искать людей, так еще и взвалили на себя такую ответственную вещь – контакты со СМИ и наполнение социальных сетей. Причем профессиональных журналистов среди них всего три человека. Помимо юристов, экономистов, психологов у нас есть, например, воспитатель детского сада и крановщик пятого разряда – он прекрасно пишет.

За время волонтерства в отряде я осознала, что, вообще-то, мы меняем мир, как бы пафосно это ни звучало. Появилось ощущение реальной возможности что-то делать своими руками. Например, недавно было несколько детских поисков в регионах, и среди ночи мы поняли, что в Нижегородской области нет связи. Вдруг мне звонят из «МегаФона», с которым мы дружим, и вот мы уже договариваемся, что утром они пригонят мобильную базовую станцию за 200 километров, чтобы у нас была связь. И это ощущение, что я могу все сама, что не надо идти в администрацию, писать письма и долго ждать, – это невероятно важно.

Конечно, поиски людей – это не для всех. Мы живем немножко как на войне. Если вы приедете на большой поиск, то увидите атмосферу военной операции: сидит координатор, как генерал в штабе, он управляет операцией и группами. Лежит огромная карта, навигаторы, все время хрипят рации, вокруг ходят люди в камуфляже. Это огромный адреналиновый выброс. И посттравматический синдром, безусловно, тоже. Особенно, если поиски заканчиваются плохо. Но все это дает ощущение очень «живой жизни» – труднообъяснимое и, может быть, даже опасное. Волонтерство для меня – одна из самых прекрасных вещей на этой планете.

Мы заражаем неравнодушием и демонстрируем ценность человеческой жизни. Сейчас на поиски даже в глухое село прилетают вертолеты, приезжают десятки машин, сотни людей, полиция, кинологи. А ведь раньше все было совсем иначе. История отряда началась в сентябре 2010 года с пропавшей Лизы Фомкиной – девочку несколько дней никто не искал, а на девятый день она погибла. Сейчас на поиски приезжает ОМОН, спецназ, МЧС, Следственный комитет, Росгвардия. Всех снимают с отпусков, все работают без выходных. И я считаю, что во многом это заслуга отряда «Лиза Алерт».

Петь песни и открыто говорить о смерти

Анна Загорулько, волонтер лагеря для особых детей в селе Давыдово и участница проекта «Терапевчие», который объединяет социальные учреждения и музыкантов, которые хотят петь в больницах и хосписах:

«С 16 лет я сочиняю песни и прихожу петь их в больницы. Сначала это было просто от нечего делать – у меня была масса свободного времени. Я не особо думала, зачем это мне.

Каждый раз, когда я пишу песню, я думаю не о себе, а о других людях. Мне так хочется в них верить, поддерживать и вытаскивать из какого-то болота. Когда я исполняю песни, то про себя молюсь за них, как бы странно это ни звучало. Я не улыбаюсь, не подбадриваю людей, потому что не могу быть веселым клоуном. Я пою с обычным выражением лица и думаю про себя: «У вас все получится». Пою песню человеку, который лежит на кровати и никак не может мне ответить, и единственное, что я могу сделать, – это думать о нем и петь ему с добрым посылом.

Недавно я была координатором волонтеров в лагере для особых людей в селе Давыдово. Мне сложно далась эта роль: каждую минуту мне звонили, я ничего не успевала, у меня не было свободного времени, я даже не отвечала на звонки родных. В конце смены мне дали грамоту «За согревающие песни у костра». Я подумала: «Что? Почему за песни? Я же была координатором волонтеров!». И одна женщина, тетя Света, которая занимается фольклором, посмотрела на меня и сказала: «Деточка, основная твоя функция в лагере – это песни». Я поняла, что потратила так много нервов на организацию волонтеров, а оказалось, что моя главная роль была в другом.

В Давыдово мне было не до песен, но я себя преодолевала, потому что люди собрались там только ради этого. Это такая терапия, когда собираются особые дети, их родители, и для них песни – не просто набор каких-то слов, а возможность наконец-то оторваться. Меня очень удивила перемена, которая произошла в одном парне с аутизмом: в начале смены он практически не общался с людьми, а только приходил к костру посидеть со всеми. В конце смены он обнимал одной рукой меня, другой – еще какого-то волонтера, мы вместе раскачивались и пели песни. Его мама сказала, что это большой прогресс.

Музыка – это то, что соединяет людей. Проект «Терапевчие» как раз об этом: мы проложили музыкантам путь до социальных учреждений, и дальше они могут пойти туда петь уже без нас. Я как-то позвала знакомого спеть в хосписе. Он спел один раз, второй, а потом спросил: «А что, разве так можно было?».

Для меня больницы и хосписы – это места, куда мне всегда хочется идти. Там я наконец могу сказать: «Да, смерть и болезни существуют». В остальных местах я не могу говорить об этом открыто – люди будут уходить, смущаться: «Это страшно, не произноси вслух». А хоспис – это территория, где ты можешь жить и говорить об этом честно.

Волонтерство для меня – это возможность петь песни тем, кому это нужно, чувствовать людей рядом и быть с ними на одной волне».

«Я не могу сдать кровь, но могу подарить часть себя»

Валентина Суркова, волонтер-координатор мероприятий фонда «Подари жизнь», который помогает детям с онкологическими, гематологическими и другими заболеваниями:

«Я узнала о фонде «Подари жизнь» давно – когда увидела в супермаркетах ящички для пожертвований. Они вызывали во мне неравнодушие, хотелось помочь этим детям, что-то узнать о них. При этом мне всегда казалось, что я не смогу быть волонтером. Но оказалось, что история с больничным волонтерством была где-то внутри меня. Пару лет назад у меня случилась такая жизненная ситуация, что все сомнения рассеялись, и я приняла решение стать волонтером.

Волонтер – это не просто помощь один раз в полгода. Это системная история, почти как в «Маленьком принце» – мы в ответе за тех, кого приручили. Ты становишься частью жизни этих людей, они тебя ждут, нуждаются в общении с тобой. Я ассоциирую свое волонтерство со своеобразным донорством. Я не могу сдать кровь по определенным причинам, но я могу подарить частицу себя: поделиться эмоциями, настроением, личным опытом, информацией извне – дети с родителями проводят в больнице по полгода и часто не могут выходить на улицу. А тут приходите вы из большого мира, красивые и счастливые, приносите настроение и жизнь. Это потрясающе.

Самое сложное, когда дети уходят. Увы, любой волонтер в нашей сфере сталкивается с паллиативом. У меня была ситуация, когда я ходила к одной девочке, а потом наш координатор написала, что вылечить ее невозможно, и она отправляется на паллиатив. После этого я увидела в коридоре маму этой девочки, и не смогла к ней подойти – просто потому, что не знала, что сказать.

В фонде у нас есть психологические семинары, которые очень помогают справляться с разными ситуациями. Психолог, которая однажды вела семинар о паллиативе, сказала: «Пока мы живем счастливо и чудесно, нам кажется, что жизнь бесконечна: сегодня можно полениться, завтра можно чего-то не сделать. А вообще-то жизнь – это каждый день». Казалось бы, мы все это прекрасно знаем, но ты понимаешь это по-настоящему только в хосписе.

Да, тема моего волонтерства часто напрямую не связана с жизнью. Но мой инсайт был в том, что, на самом деле, все мое волонтерство именно про жизнь. Ты приходишь, улыбаешься и приносишь жизнь. Ты играешь с детьми и приносишь жизнь. Каждый день, каждый час, каждая минута, которую ты раньше не ценил, в этой ситуации – про жизнь. Ты приходишь к детям в больницу, чтобы принести им жизнь.

Каждый волонтер, если правильно выбрал свой путь, оказывается в том месте, в котором должен оказаться. У тебя нет ни сомнений, ни сильного выгорания. Ты просто делаешь то, что тебе суждено.

Одежда для бабушки

Лина Павлова, волонтер фонда «Старость в радость», который помогает одиноким пожилым людям в домах престарелых и развивает систему долговременного ухода в стране:

«Я начала заниматься волонтерством, когда мне было 16 лет. Просто увидела объявление, что нужны волонтеры для поездок в дом престарелых, и решила, что надо ехать. Свой первый день в подмосковном доме престарелых помню плохо: просто какие-то размытые лица, комнаты, добрые бабушки, которые хотели меня чем-то порадовать. Одна подарила мне на память вязаную салфетку. Но после того дня моя жизнь изменилась – это совершенно точно.

Было лето, я училась в банковском колледже, и все девчонки тогда носили белые мини-юбки. Я тоже хотела купить такую, но на утро после поездки поняла: самое важное – срочно купить не юбку, а одежду и вещи одной бабушке-погорельцу, с которой я познакомилась накануне. И вместе с мамой мы пошли за покупками.

Сначала был такой драйв, адреналин, хотелось все поменять к лучшему. Некогда было сделать вдох. Потом я поняла: да, я езжу, что-то делаю, но глобального результата нет. Самым сложным для меня оказалось понять и принять свою роль волонтера, пусть даже в чем-то ограниченную. На это ушло несколько лет.

Спустя какое-то время я перешла работать в волонтерское направление фонда. Это было очень естественным продолжением. Мне казалось, что теперь я смогу сделать больше. В этот момент моя жизнь снова сильно поменялась: у меня появилось много друзей, которые тоже были связаны с фондом. Все мои лучшие друзья и подруги – из фонда. Когда вы едете к подопечным по зимнему лесу, в метель, у вас ломается машина, вы пытаетесь ее починить, интернет не работает, вокруг темно и холодно… В такие моменты очень быстро находишь друзей. Совместные поездки здорово сближают.

Мой поиск своей роли в этой истории был всеобъемлющим: сначала я была волонтером, потом стала работать в фонде – сутками, на износ. После этого я снова стала волонтером, хотя быть добровольцем в нашей сфере все-таки сложно: бабушки, к сожалению, уходят и ты не успеваешь помочь. Ты хотел, делал – но не успел. Ты приезжаешь – а бабушки уже нет. Моя первая встреча со смертью, с болью и радостью сквозь эту боль случилась у меня именно в фонде. Я долго к этому привыкала, пыталась понять свою роль во всем этом. У меня был и период выгорания, когда было непонятно, зачем я живу, и не было сил даже поднять руку.

Часто волонтерство – это яркий взлет, которым сменяется отчаянием. Главное – это найти людей, которые поддержат и расскажут, как они прошли свои кризисы. Нужно обязательно найти плюсы в своей деятельности, а не грустить и думать: «Я уеду, а у бабушек и дедушек останутся эти серые стены». Нет, надо найти виниловые наклейки или позвать художника и сделать так, чтобы стены были в цветах и птицах.

Сейчас я не могу представить своей жизни без волонтерства. Все вокруг меня так или иначе с ним связаны. Волонтерское движение – оно про то, что люди готовы помогать. Я тоже привыкла помогать, и иногда, когда оказываюсь в чужой среде, удивляюсь: как так, ехать на машине и не остановиться, если у кого-то проблема на трассе?

Я знаю, зачем встаю по утрам. Мне повезло найти баланс между своей жизнью, работой и волонтерством. Один день моей жизни может дать людям надежду, повод улыбаться, нарядиться, спеть песню и потанцевать – в этом смысл моего волонтерства в фонде и, может быть, всей моей жизни в целом».

История про чистоту, или Чехов был прав

Евгения Березуева, волонтер фондов «Хантер синдром» (помогает людям с мукополисахаридозами) и «Дом с маяком», который оказывает паллиативную помощь детям:

«Начиная волонтерить, важно выбрать для себя конкретный проект. Поначалу хочется спасти всех, но нужно сесть и решить, чем именно ты можешь быть полезен. У меня были ситуации, когда я теряла много времени – например, я помогала детям, но тут вдруг начинались лесные пожары в Сибири и я бросалась узнавать, как туда поехать и чем помочь, в итоге забывая про детей. Нужно понять, чем именно ты хочешь заниматься, выбрать что-то одно – серьезное и конкретное.

Волонтерство – это не разовая акция. Это должна быть твоя ежедневная позиция. Нужно не просто быть хорошим в чем-то одном, а держать в чистоте все вокруг себя. Спустя девять лет волонтерства я наконец поняла фразу Чехова о том, что в человеке все должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа. Раньше я думала: «Ну, душа, понятно, а все, что касается тела – фиг с ним. Я оделась, хвост завязала и поскакала. Это не очень важно». Нет, важно. Я пришла к этому через волонтерство. Важно, когда ты красивый, чистый, когда вокруг тебя тоже чисто. Это важно и тебе, и людям вокруг. Я много работаю со стариками, и бабушки радуются, когда я прихожу к ним нарядно одетая и накрашенная. Мне кажется, что только от этого их настроение уже поднимается.

Еще очень важно делать то, что можешь себе позволить – не надо себя переламывать. Многие говорят: мы бы хотели пойти помогать паллиативным детям, но мы боимся или нам их слишком жалко. И такое ощущение, что люди чувствуют себя из-за этого виноватыми. Не нужно думать, что ты плохой, если не можешь пересилить себя и пойти к ребенку или старику. Например, моя подруга очень хотела помогать в доме престарелых, но не знала, о чем разговаривать со пожилыми и вообще тяжело все это переносила. Мы долго думали, чем она может быть полезной, и решили, что она будет выращивать цветы и прибираться в саду. В итоге и людям приятно, что у них красивые цветы за окном, и подруге радостно возиться в саду и таким образом помогать. Важно, что вы можете себе позволить, и от какого именно волонтерства вы получите удовольствие».

Фестиваль волонтерских историй – это стартовое событие осеннего модуля «Школы общественного действия». Школа дает молодым людям возможность создать свой проект в сфере поддержки людей в трудной жизненной ситуации или включиться в уже существующие социально добровольческие проекты. Программа включает освоение гибких навыков, необходимых для современного общественного лидера и добровольческую практику в социальных проектах московских НКО. Осенний цикл школы продлится до 12 декабря 2019 года.