«Чтобы моя семья выжила». Две истории во Всемирный день беженцев

«С собой взял холодильник и два стула жене: передвижной и для туалета»

Геннадию Аркадьевичу Черникову 82 года. Два месяца назад они с женой переселились из Волновахи в село Никольское Воронежской области. «В Украину, на родину супруги, переехал в 1988 году. Я родом из Челябинской области, учился в Ульяновске, преподавал музыку в ульяновском педучилище. После поехал работать в Воркуту, там с женой познакомился. Дочка осталась в Ульяновске, сын с 2014 года живет в Воронежской области», – рассказывает мужчина.  

В первые дни бомбежек 22-24 февраля жители Волновахи уезжали из города. «А у меня жена обезножена. «Я умру здесь, на дому», – говорит. Не брошу же я ее! С каждым днем было все хуже: все горело так, что дышать трудно. Мы ютились в углу подвала, месяц были почти без еды были. Воду ржавую пили».  

«Скоро в России начали нас искать – дочка из Ульяновска звонила на телевидение, спасибо ей, просила помочь нас перевезти. Журналисты Первого канала приехали снимать сюжет. Я им говорю: «Не поеду я с вами, куда бабушку мою дену?». Передали консервы, одежду и уехали. Дальше бомбили еще хлеще. В итоге дочь уговорила нас перебраться через границу с группой Первого канала, которая снова к нам специально приехала.

Переехали 24 апреля, на Пасху – в село Никольское Воронежской области, к сыну. Бросили мы все: дом, огород. С собой я взял холодильник, два стула специальных жене: для перевозки и туалета, потому что в инвалидную коляску ее не посажу, она узкая, неудобно в ней», – делится Геннадий Аркадьевич.

Сюжет о Геннадии Аркадьевиче увидели его ученики. Организовали группу в «Одноклассниках» и собрали ему деньги на небольшой дом в Воронежской области. Деньги пересылали дочке и сыну. «Волонтерский корпус 36», добровольческая организация при Тихвино-Онуфриевском храме и молодежном отделе Воронежской епархии, помог с мебелью.

Людмила Григорьевна не ходит два года – обездвижена из-за болезни суставов. Геннадий Аркадьевич ухаживает за женой сам: соорудил коляску из деревянного стула и колес, сам моет ей голову. «Мы деньги копили, чтобы сустав менять в Киеве. Но да что теперь? Коленки нечем мазать ей, завтра поеду искать лекарства. В Волновахе в аптеке скупал крем «Пчелофит» фирмы «Сила лошади», помогало. А тут не нахожу», – делится Геннадий Аркадьевич.

«Возвращаться никуда не будем, возраст не тот. Знакомые уже три месяца не могут вернуться, кто куда уехал. Сейчас у нас своя волокита: как беженцы мы должны проходить медосмотр и сдать отпечатки пальцев в паспортный стол. Меня возили на рентген, говорят «и бабку надо». На медосмотр ехать из села 40 километров – как я ее, лежачую, туда повезу? Я с врачами ссорился: на телевидение, говорю, звонить буду, расскажу, как вы к нам относитесь. Вот в среду приедут к нам кровь брать. Паспорта украинские сдали, ждем российские».

В Синодальном отделе по благотворительности, который познакомил редакцию ДЖ с Геннадием Аркадьевичем, сказали, что Черниковым нужен пандус. «Я сам доски постелил, вчера первый раз вывез жену погулять во двор. Привязал как вожжи кресло, спускал и поднимал… Да не знаю я, нужен ли пандус этот. Привезли четыре кресла инвалидных – толку никакого нет, колесики у них маленькие, как спичечные коробки».

«До сих пор не знаю, как нам удалось выжить в пути»

Ясин – 19-тилетний юноша из Сирии. Уже несколько лет он живёт в Иордании. Он обратился за помощью по проблеме насилия в Российский фонд «SILSILA», созданный певицей Манижей. Фонд защищает беженцев и мигрантов от насилия. Ясин не говорит по-русски, поэтому специалисты фонда вели работу на его родном арабском и на английском. Фонд «SILSILA» поделился с ДЖ рассказом Ясина.

«Я был вынужден покинуть родину из-за бомбежек террористов. Мой дом и школа оказались разрушены. Но наша семья не сразу решилась уехать, хотя последние три года там были самыми тяжёлыми в моей жизни. В школу я уже не ходил, отец потерял работу из-за войны, а цены на продовольствие постоянно росли. Еды почти не было. Электричества, газа и интернета – совсем, готовили на дровах.

Отец долго не решался уехать в Иорданию, поскольку переезд был слишком опасным из-за террористов. Но нищета вынудила нас рискнуть. Вместе с нами в грузовике было ещё 4 семьи. Дорога оказалось настолько трудной и долгой, что я до сих пор не знаю, как нам удалось выжить в пути.

В Иордании, куда мы попали 7 лет назад, оказалось не намного лучше: мы живём в лагере для беженцев. Мой отец сильно заболел. Сейчас я учусь и работаю, чтобы моя семья смогла выжить. Я все ещё ищу способ уехать, потому что это единственный выход, который позволит мне добиться успеха в будущем, спасти свою семью и наладить свою жизнь».

Директор фонда «SILSILA» Анастасия Бабичева рассказывает, что беженцы, например, сирийцы, которые бежали в Иорданию, обращаются в фонд не из-за событий на родине: «Они встречают насилие там, куда бежали. В любой стране найдутся те, кто пользуется их уязвимостью, начиная от мошеннических схем до того, что женщинам предлагают помощь взамен на услуги сексуального характера. Люди попадают в трудовое рабство.

Возвращаться назад беженцы тоже не хотят: место, где они пережили ужасы и утраты, они ощущают как небезопасное. Мы консультируем беженцев столько, сколько нужно: помогаем адаптироваться в новом месте и справиться с насилием. По опыту, беженцы часто забывают о личной безопасности, особенно в семье. Мы предоставляем достоверную информацию, помогаем найти помощь на месте или оказываем её сами, чтобы было больше ресурсов справиться с трудностями».