«Не для них, а вместе с ними»: как голландский юрист и бывшая студентка педвуза переехали в глубинку ради помощи инвалидам

«Паршивый характер хуже, чем сниженный интеллект»

Уже больше десяти лет в деревне Пересветово Смоленской области живёт большая семья. На участке в два гектара – два дома, мастерские и огород. Летом и осенью члены семьи заготавливают ароматный чай с травами и бульонную смесь на продажу. Зимой создают войлочные береты и пояса, льют свечи. По утрам готовят вместе завтраки, вечерами пекут печенье, поют и даже танцуют.

У каждого обитателя есть любимое дело. Например, Миша обожает чистить картошку. Полина – готовить десерты и читать кулинарные журналы. Ольга – прихорашиваться и рукодельничать. Михаил – примирять тех, кто поссорился. Саша – ухаживать за животными.

Это место называется социальной деревней «Чистые ключи». Здесь живут шесть взрослых подопечных с ментальными нарушениями и пять социальных работников. Сюда же, в обитель дружбы и уюта, часто приезжают погостить волонтёры и подопечные из Москвы, Омска, Владивостока. И у всех свои особенности.

«Я родилась раньше срока, у меня маленький рост и нос картошкой, а ещё я медленно читаю. Но зато умею слушать и вкусно готовить. Особенности есть у всех, пусть и в разной степени. Пожалуй, хорошо спрятанный паршивый характер – хуже, чем снижение интеллекта, которое видят все», – считает сотрудница «Чистых ключей» Дарья ван дер Плаат.

Девушка посвятила проекту последние восемь лет жизни. Ради этого она переехала из Москвы в полузаброшенную деревню, отказалась от комфорта, пережила выгорание и «возродилась из пепла». Но началась эта история гораздо раньше, ещё в 90-х годах. 

«Кэпхилл городского типа»

Чуть больше 30 лет назад голландец Ремко ван дер Плаат трудился юристом. Хорошо зарабатывал, ни в чём не нуждался, но вдруг решил, что не приносит миру достаточно пользы. Чтобы избавиться от этого чувства, молодой человек отправился в Шотландию строить кэпхиллы. По-русски – «социальные деревни», где люди с инвалидностью и волонтёры живут и работают вместе. В Европе это частое явление.

В 1993 году Ремко решил привезти кэпмхиллы в Россию. Он верил, что в стране, где только что рухнул «железный занавес», идея инклюзии будет востребована. В Москве мужчина открыл центр реабилитации «Турмалин» с мастерскими для людей с ментальными нарушениями. Там Дарья с ним и познакомилась.

«Тогда я училась на дефектолога в Московском государственном педагогическом университете. «Турмалин» – ещё не социальная деревня, скорее «кэмпхилл городского типа», – шутит Дарья. – Я пришла на студенческую практику, но так оттуда и не вернулась».  

Работая над «Турмалином», ван дер Плаат параллельно искал землю под полноценный кэмпхилл. В 2008-м через знакомых узнал, что в Смоленской области за бесценок продают два гектара в деревне с поэтичным названием Пересветово. С помощью благотворителей и администрации мужчина выкупил участок и вместе с волонтёрами поехал его обустраивать. Среди добровольцев была и Дарья. 

«Как жена декабриста»

Небольшая цена за землю объяснялась просто: полузаброшенная деревня, заросший участок, водопровода нет, электричество – до столба. Волонтёры расчищали территорию, помогали строить дом, готовили на костре, мылись в речке.

Сначала Дарья воспринимала Пересветово как часть профессионального пути. А потом у них с Ремко начались отношения. Девушка поняла, что возлюбленный не откажется от помощи людям ради удобств. Да и сама Дарья, волонтёр со стажем, разделяла ценности будущего мужа.

«Ремко твердил, что кэмпхилл нужен именно в нашей стране, – вспоминает Дарья. – Для людей с ментальными нарушениями в России не было ничего, кроме психоневрологических интернатов. Пожилые родители инвалидов не справлялись, но не решались отдавать своего ребёнка в ПНИ. Я видела, что им нужна помощь».

Вскоре девушка заявила родным и друзьям, что выходит замуж за голландца и планирует, как жена декабриста, поехать за ним в деревню. Близкие покрутили у виска, но быстро смирились: Дарья уже несколько лет увлекалась благотворительностью.

«Это возможно только в деревне»

Летом 2012 года был готов первый дом. Вопреки опасениям, проблем не возникло ни с местными жителями, ни с властью. Главой районной администрации оказался бывший директор психоневрологического интерната. Зачем нужна социальная деревня, он понял без объяснений. Недоверие местных жителей развеяла местная старожила, которая и пригласила благотворителей под Смоленск.

Все приняли, но поддержать не спешили. Помогал только местный тракторист Паша: чистил снег, пахал участок. Найти постоянных сотрудников было непросто, поэтому Ремко и Дарья решили остаться и работать здесь. Постепенно заселили подопечных из семей московского «Турмалина». Сейчас на территории «Чистых ключей» находятся два дома для шести подопечных.

«У каждого – своя комната, которую он может украсить и обустроить по своему вкусу, – делится Дарья. – Есть друзья, хобби, работа в мастерских, куда каждый может дойти самостоятельно. Такое возможно только в деревне. Сельская жизнь полна простых действий и даёт подопечным понимание, что они приносят пользу».

В поведении каждого постояльца девушка подмечает необычные детали и забавные привычки. 

Например, к 50-летнему Александру тянется всё живое. Из-за заболевания он научился говорить только в 24 года – благодаря занятиям с лошадьми. Дарья называет его «тонкая натура» – даже за бытовыми делами мужчина подмечает красивое небо или необычную форму листьев.

Мишу Дарья трогательно нарекла «добряком» и «нашим домашним эльфом». Парень молчаливый, но часто улыбается. Обожает чистить картошку, а развешивание белья после стирки считает развлечением. Дмитрий с эпилепсией и нарушением слуха любит полениться, сделав вид, что ничего не слышал. Зато на хруст фольги от шоколада прибегает мгновенно!

42-летняя Полина из-за генетического заболевания не чувствует насыщения после еды и быстро набирает вес. Но придерживается диеты и старается не унывать. Её любимое занятие – читать кулинарные журналы и выбирать рецепты десертов на праздники. 35-летняя Ольга любит всеми командовать. При этом она добрая и с удовольствием рукодельничает.

Самый молодой подопечный – 30-летний Михаил. Дарья называет его обольстителем, ведь он каждый день говорит всем девушкам комплименты и платонически влюблён в Ольгу. А ещё он любит всех мирить и очень страдает, если кто-то поссорился.

О каждом обитателе «Чистых ключей» девушка говорит с трогательной, будто материнской теплотой. Сейчас у неё есть и свои дети. Совместить материнство и круглосуточную благотворительность получилось не сразу, признаётся Дарья.

«Думают, что мы только утки выносим»

Когда у Дарьи и Ремко родились двое детей, пара продолжила трудиться в «Чистых Ключах». Постепенно девушка почувствовала, что отдаёт окружающим всю себя. При этом оставить миссию она не могла: в кэпхилле работает только пять сотрудников.

«Меня уже не осталось, – вспоминает Дарья. – Я перестала получать удовольствие от работы и материнства. Не скандалила, просто тихо плакала. Тогда муж настоял, чтобы мы переехали в Смоленск – здесь и я отдохну, и детей будет проще водить в сад».

Этот шаг пошёл на пользу: Дарья восстановилась и посмотрела на проект под другим углом. Стала делать социальные деревни более открытыми. Люди заинтересовались: стали чаще покупать на ярмарках товары, которые выращивают и создают подопечные. Иногда в кэпхилл даже заглядывают новые волонтёры. 

Главная проблема «Чистых Ключей» – нехватка сотрудников, считает Дарья. Из-за этого в социальной деревне не могут принять новых подопечных, хотя желающих немало. После того, как проект победил в конкурсе Фонда президентских грантов, появились деньги на зарплаты работникам. Тем, кто не живёт на территории кэпхилла, платят для Смоленска это дотойную зарплату, но люди всё равно не спешат в деревню.