Реальные истории любви: откровения волонтёрских пар о семейном счастье
Истории
Навещать подростков в детском доме, поддерживать кризисную семью, шить мягкие игрушки — рассказываем, как добровольцы фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» решают проблему социального сиротства.
В 2004 году в одну из подмосковных детских больниц попала Елена Альшанская с дочерью. Там женщина обратила внимание на младенцев, которые лежали в боксах совсем одни и плакали. Врач объяснила, что это «отказники»: для них не хватало ни персонала, ни подгузников.
После выписки Елена собрала необходимые брошенным детям вещи и привезла их в больницу. Так появилось волонтерское движение помощи детям, оставшимся без попечения родителей, которое в 2007 году официально стало Благотворительным фондом «Волонтеры в помощь детям-сиротам».
Организация решает проблему социального сиротства комплексно: помогает не только напрямую детям в детских домах, но и работает с кризисными и приемными семьями и матерями в роддомах, которые хотят оставить ребенка. Благодаря работе фонда в России началась масштабная реформа сиротских учреждений, которая должна улучшить жизнь детей-сирот.
«Наша задача — сделать так, чтобы дети не оказывались в детских домах. А если все-таки оказались, то мы стремимся максимально повысить качество их жизни и шансы на семейное устройство», — объясняет психолог и сотрудница проекта «Быть рядом» Анна Серкина.
Сейчас фонду помогают около 2 тыс. добровольцев. Кто-то годами навещает детей в детских домах и больницах, другие помогают разово — например, перевезти тяжелые вещи или сшить игрушку в мастерской для благотворительной ярмарки.
Чтобы стать волонтером фонда, не обязательно иметь специальное образование, но можно помогать и pro bono, оказывая профессиональные услуги: юридические, психологические и другие.
«Какое бы направление помощи ни выбрал волонтер, он не останется один: у него всегда будет поддержка более опытных коллег», — подчеркивает Анна.
Как правило, волонтеры фонда — это люди от 25 до 60 лет. Чаще приходят помогать женщины, но есть и мужчины, которые работают с фондом на протяжении многих лет.
«Есть отдельная категория волонтеров — мамы слегка подросших детей. Они говорят, что задумались о судьбе детей-сирот после того, как у них появился собственный ребенок», — рассказывает Серкина.
Сейчас у фонда больше десятка проектов, в которых могут участвовать волонтеры: «Профилактика отказов от новорожденных», «Помощь родителям с ментальными особенностями», «Дети в беде», «Сопровождение замещающих семей» и другие. Среди самых популярных – проект «Быть рядом» .Добровольцы заботятся о детях в детских домах и больницах: ухаживают, становятся наставниками, помогают в учебе и всячески поддерживают перед выходом в самостоятельную жизнь.
В программе участвуют около 200 добровольцев. «Почти никто из них не является профессиональным педагогом или психологом — это просто взрослые работающие люди, которые готовы выделить несколько часов в неделю на помощь детям», — говорит Анна.
Выбор больницы или детского дома, где волонтер будет помогать, зависит от двух факторов. Первый — это функционал волонтера: многое зависит от того, как именно он будет помогать детям. «В одной больнице лежат подростки практически здоровые или с минимальными особенностями здоровья, в другой — дети с тяжелейшей инвалидностью, которых нужно кормить, купать, переодевать.
То же самое касается детских домов: где-то нужные наставники для детей, которые имеют перспективу выхода в полностью самостоятельную жизнь, где-то — волонтеры для детей с тяжелой инвалидностью.
Второй фактор — территориальный: при прочих равных человеку важно не тратить два часа на дорогу. «Удобство — залог устойчивого волонтерства», – объясняет Анна.
На сайте фонда есть анкеты для потенциальных волонтеров. Одна для тех, кто уже выбрал направление помощи, другая для еще не определившихся. Вопросы анкеты помогают волонтеру сориентироваться в многообразии возможностей, которые дает фонд.
После того, как волонтер заполнил анкету, с ним связывается сотрудник конкретного проекта или сотрудник волонтерского центра — именно там разбирают анкеты тех, кто пока не знает, как именно хочет помогать.
Затем волонтера ждет обучение — без этого его не пустят к детям, кризисным или приемным семьям. Как правило, учеба занимает около месяца и состоит из пяти-шести онлайн-семинаров.
У вводного обучения, по словам Анны, две функции. Первая — дать знания, которые позволят волонтеру помогать осмысленно. Вторая — дать человеку возможность понять, куда он вообще идет.
«Сначала волонтера ждут три общих семинара — на них мы даем азы: рассказываем, как в России устроены детские дома, как дети в них попадают, что их ждет после и как вообще функционирует эта система. Обязательно освещаем юридические и психологические аспекты работы с детьми-сиротами.
На этапе обучения нам важно, чтобы у волонтера сложилось целостное представление о том, как работает фонд и какие у него ценности. Все семинары читают наши психологи и координаторы», — рассказывает Серкина.
После общих семинаров волонтер посещает два-три специализированных, в зависимости от того, какое направление помощи он выбрал. Для людей, которые будут помогать в больницах, есть семинары по уходу за тяжелобольными детьми, а для тех, кто хочет работать с подростками, существует семинар по наставничеству.
«Бывает, что волонтер все-таки затрудняется выбрать себе направление — тогда он может посетить все специализированные семинары и принять более взвешенное решение», – говорит Анна.
«После обучения человек проходит собеседование с психологом, где решается вопрос о возможности сотрудничества. Кроме того, психолог может скорректировать направление помощи, если видит, что волонтер сможет принести больше пользы немного в другой области», — рассказывает Анна.
Затем волонтеру нужно получить медицинскую справку: большинство учреждений требует определенный набор документов, но он везде разный. Точный список необходимых справок волонтеру выдаст психолог фонда после собеседования.
Собрав документы, доброволец связывается с координатором волонтерской группы больницы, детского дома или психоневрологического интерната, куда он идет помогать. Координатор встретит волонтера на месте, поможет сориентироваться и проведет дополнительное обучение с учетом специфики учреждения.
«У нас нет практики групповых визитов. Первые несколько раз волонтер приходит в учреждение с более опытными коллегами, а когда почувствует себя уверенно, начинает навещать подопечных самостоятельно», — говорит Серкина.
Бывает, что волонтеры годами сопровождают ребенка, пока он находится в детском доме. Нередки случаи, когда наставник продолжает помогать и после, когда ребенку исполняется 18 лет и он выходит в самостоятельную жизнь либо, если у него есть ментальные особенности, попадает в психоневрологический интернат.
«Из подобных историй постепенно выросло наше сотрудничество с психоневрологическими интернатами. Изначально мы не работали с ПНИ, но наши волонтеры сопровождали детей с особенностями развития, когда они вырастали, покидали детский дом и оказывались в интернате. Когда таких случаев накопилось очень много, мы поняли: эту историю пора формализовать», — вспоминает Серкина.
Сейчас волонтеры фонда поддерживают воспитанников интернатов, помогая им, насколько это возможно, вести полноценную жизнь. Добровольцы обучают их бытовым навыкам, поддерживают психологически, организуют досуг и сопровождают в поездках в пределах Москвы. Узнать, в каком интернате сейчас нужна помощь, можно на сайте фонда.
Еще один вариант помощи — стать куратором кризисной семьи, в которой есть риск, что органы опеки изымут детей, либо же сами родители откажутся от детей, не выдержав нагрузки.
«Как правило, это семьи, живущие в крайней бедности. Часто это семьи, где только один родитель, чаще мама, причем многодетная. Иногда бывает, что один родитель или оба сами выпускники детского дома. У некоторых бывают проблемы с алкоголем, но это далеко не единственный вариант», — объясняет Серкина.
Каждая подопечная семья получает от фонда помощь: юридическую, психологическую, материальную. У каждой есть свой куратор — человек, который держит с ней связь, знает, как идут дела и анализирует, чем может помочь фонд. «Куратор — это некий посредник между семьей и фондом», — говорит Анна.
«Интенсивность общения куратора зависит от потребностей семьи и ситуации, в которой она находится на данный момент. Они могут созваниваться раз в месяц, если ситуация достаточно стабильна, или каждый день, если семья, например, готовится к суду, на котором будет рассматриваться вопрос о лишении родителей родительских прав», — объясняет Серкина.
От куратора кризисной семьи не требуется специального образования. Как и другие волонтеры, он проходит обучение и собеседование с психологом. «Кроме того, у волонтера есть опытные коллеги, с которыми он может посоветоваться: координатор проекта, психологи, юристы. Эксперты регулярно проводят консилиумы, где обсуждают ситуацию в каждой конкретной семье. Большинство всех решений принимается коллегиально, и у куратора всегда есть подстраховка — он не работает с семьей один-на-один», — рассказывает Серкина.
«Одна из наших ключевых идей заключается в том, что человек должен получать удовольствие от волонтерства. Если он помогает на одной силе воле, вряд ли это продлится долго, да пользы от него будет не так много. Важно, чтобы с подопечными работали люди, которым это действительно в радость», — подчеркивает Анна.
Программа обучения в фонде устроена так, чтобы у будущих волонтеров создавалось максимально реалистичное представление о том, с чем они столкнутся, придя в больницу, детский дом или интернат.
Кроме того, волонтеры всегда могут обсудить с координатором или психологом фонда возникающие у них сложности — часто это помогает, и радость от волонтерства возвращается.
«Бывает, что кто-то из волонтеров принимает решение уйти после одного-двух посещений — для нас это очень нежелательный вариант. Во-первых, это потраченные впустую силы координатора, который обучал человека на месте. Во-вторых, некоторые репутационные потери перед сотрудниками учреждения, куда ходил волонтер. Фонду «Волонтеры в помощь детям-сиротам» действительно доверяют, но сотрудничество складывается эффективнее, когда люди приходят туда помогать на постоянной основе. Если же волонтер решает уйти через год и больше – это абсолютно нормальная ситуация. Мы делаем ставку на длительное волонтерство, но не на постоянное», — говорит Анна.