От ПНИ и от тюрьмы: как люди оказываются в интернатах и можно ли им помочь

Вещи «за спасибо» 

В большинстве ПНИ подопечные носят похожую одежду. Мужчины и молодые женщины в спортивных костюмах, дамы постарше – в одинаковых синих халатах в белый цветочек. Здесь вообще всё одинаковое и лишено хоть какой индивидуальности. У многих нет и тумбочек. Зачем? Личные вещи отсутствуют, даже нижнее белье общее.

Волонтёры проекта «Народного фронта» «Регион заботы» в партнёрстве с благотворительным проектом «Спасибо!» из Санкт Петербурга не в первый раз организуют здесь «бесплатный магазин». В актовом зале поставили вешалки с одеждой, пригласили визажистов, стилистов и провели для подопечных фотосессию.  

«Эту одежду люди сдавали в специальные контейнеры, которые установлены по всему Питеру, либо приносили нам в центр выдачи, – рассказывает Добро.Журналу Лиза Решетняк, PR-менеджер благотворительного проекта «Спасибо». – Совершенно необязательно, что вещь, которую сдают, какая-то рваная или плохая, от одежды избавляются по разным причинам: больше не подходит, поменялся стиль, нужно освободить место. На складе мы отсортировали и отобрали то, что подойдет сюда. Мы знаем, здесь востребованы размеры побольше, что-то удобное, спортивное. А уже наши стилисты подобрали воспитанникам образы. В итоге классно получилось».

«Мы устроили праздник непослушания»

«Шоу-рум» работает здесь третий день и подопечных интерната переполняют эмоции. 

Две женщины с интересом перебирают бусы. «Как думаете, это подойдет к платью?» – обращается одна из них ко мне, показывая блестящую брошку.

Не успеваю ответить, как меня тянет за рукав невысокий мужчина: «Мне нужны ремень и обувь, не подскажете, где они?» Пока мы ищем что-то подходящее, мимо проходит симпатичная женщина и улыбаясь шепчет: «У меня теперь бюстгальтер есть!»

Фотограф Юрий Козырев не первый раз работает в таком месте. Готовя журналистское расследование о жизни ПНИ, он провёл в одном из интернатов две недели, чтобы показать, как живут люди «за забором». 

«Как вам кажется, на что похоже всё происходящее? – смеется Юрий. – Это праздник непослушания. Идея организовать подобное мероприятие возникла довольно спонтанно. Когда мы жили в одном из интернатов, чтобы изучить систему изнутри, я сделал много фотографий. А потом посмотрел на них и понял: что-то не то. Нужно, чтобы у этих людей были свои семейные портреты, которые будут висеть у них комнатах, а может они отправят карточку кому-то из близких».

Позируют подопечные с большим желанием. Таша Крюкова, координатор волонтёров «Региона заботы» рассказывает, что за время работы «магазина» большинство так преобразились, что их просто не узнать.

«Была бабушка в халате, а стала привлекательная женщина и засияла как рок-звезда», – удивляется Таша. 

По зову сердца и поработать с эмоциями 

Волонтёры не скупятся на эпитеты в адрес подопечных после преображения. Женщина с дерзкой укладкой и ярким макияжем – вылитая мама Илона Маска. Молодой мужчина с модно повязанным шарфом и в пиджаке в клетку – один в один Адриано Челентано. 

Подопечные улыбаются в ответ на каждый комплимент. Единственная трудность – у всех женщин короткие стрижки и с причёсками особо не разгуляешься. 

«Конечно, кудри не завьёшь, работаем с тем, что есть», – говорит стилист Екатерина Глушкова. – Здесь я по зову сердца, очень хочу помочь людям. Моя дочь Юлия увлекается визажем и тоже участвует в мероприятии». 

Юлия – ученица 11-го класса. Она делает макияж женщинам для фотосессии. Видно, что работать здесь ей нравится, но вместе с тем ей трудно справляться с эмоциями.

«Есть небольшие трудности в плане взаимопонимания, но это минимальные препятствия, – вздыхает она. – Многие девушки здесь никогда даже не пробовали наносить косметику, это новый интересный опыт для них. И они благодарны за него. Всем нравится чувствовать себя красивыми».

Некоторые из подопечных, действительно, не очень разборчиво говорят. Но трудности в общении между ними и волонтёрами не заметны. 

«Если вы хотите что-то понять про жизнь, любовь и дружбу, надо побывать в таком месте. Здесь всё искреннее и честное, – уверен Юрий Козырев. – Здесь такой спектр эмоций, который в обычной жизни не встретишь. А работа с эмоциями – сложная задача, но она того стоит».

«У них есть халат, ночная рубашка и тапки» 

После «шопинга» – снова прогулка. Видно, что ребята чувствуют себя совсем по-другому в новой одежде. Увереннее и свободнее. Но появились и страхи, которыми они делятся с волонтёрами.

«Проследите, чтобы у нас ничего не забрали, – просит Андрей «Адриано Челентано». – А то мы боимся».

Екатерина Таранченко, исполнительный директор благотворительной организации «Перспектива» поясняет, в подобных заведениях отсутствует индивидуализация. Поэтому, иметь здесь что-то своё очень важно. 

«Во второй день работы «магазина» пришло очень много женщин и всё, что у них было – это халат, ночная рубашка, тапки и трусы, правда, и они общие, так как всё вместе сдаётся в стирку. Такая практика в ПНИ по всей стране, – рассказывает Екатерина. – Молодые ребята ещё как-то отстаивают свои вещи, а людям постарше это не удаётся. Мы будем обсуждать с директором ПНИ, чтобы подопечным обеспечили возможность личного хранения того, что они себе выбрали, ведь тумбочки пока есть не у всех».

Система подобных мест такова, что у каждой вещи есть свой срок эксплуатации. Поэтому, если казённая куртка не подошла, носить всё равно придётся. Помимо этого, в российских интернатах предусмотрен бюджет на покупку одежды. А если подопечный что-то приобрёл на личные деньги, это не приветствуется.

«Личные вещи не нужно ставить на учёт, потому что это собственность человека, – рассуждает Екатерина Таранченко. – Руководство ПНИ может вести внутренний учёт, но, зачастую, такая практика просто пресекается. Проблема в том, что сложно организовать покупки и их хранение на такое количество людей».

Над пропастью в ПНИ 

Из пенсии по инвалидности подопечных вычитается 75% на оплату услуг интерната, 25% остаётся на счету воспитанников. И по идее они могут распоряжаться этими деньгами.

«В нашей стране дееспособных людей в ПНИ часто ограничивают в этом праве, просто не выпуская их «на волю», – говорит Екатерина Таранченко. – Время от времени организовывают поездки в магазин на автобусе, но подобные выезды могут себе позволить только самые бодрые и те, кто наладил общение с администрацией. Мало ли что тебе хочется сегодня шоколадку? В учреждении есть многоразовое питание, с голоду не умрёшь».

Недееспособных раз в месяц «отоваривают». Им покупают стандартный набор, куда входят чай, печенье, сигареты и т.д. Таким образом интернат помогает им распоряжаться деньгами. 

По словам специалистов, подобный подход – путь в никуда, людей необходимо социализировать. Из-за того что российская система выстроена подобным образом, большинство не понимает, что такое деньги и куда их можно потратить. Екатерина Таранченко говорит, что в других странах уже накоплен позитивный опыт, который можно взять на основу.

«Существует альтернативная форма интернату – сопровождаемое проживание, где люди с ментальными особенностями живут в квартире или доме, но под постоянным присмотром социального работника, – рассуждает она. – Подопечные ПНИ все очень разные, кому-то нужно просто подсказать, как решать бытовые вопросы, другим – помочь переодеться, третьим – рассказать об элементарных правилах гигиены. Мы хотим донести мысль: интернаты необходимо разукрупнить. Содержать людей здесь и предоставлять им социальное проживание по стоимости примерно одинаково, а разница в качестве жизни – колоссальная».

В Германии по этому пути пошли в 60-х годах прошлого века. К сегодняшнему дню там подобных учреждений, как наши ПНИ, практически не осталось. 

«Я люблю всех этих ребят, они открытые, мне по-человечески нравится с ними общаться, иногда даже больше, чем со всем остальными, – продолжает Екатерина Таранченко. – Эти люди из-за дефицита общения и тепла более искренние, не умеют играть в наши жестокие игры. К тому же, кому из нас в повседневной жизни не нужна помощь? Мы также окружены структурами, ассистентами, у каждого есть особые потребности, просто этим людям повезло гораздо меньше, чем остальным»

«Сюда может попасть любой» 

Бытует мнение, что в таких учреждениях живут «отъявленные психи». Но большинство людей, попавших сюда, стали жертвами обстоятельств. Проживающие в ПНИ – это не только люди с ментальными нарушениями, но и участники боевых действий, пенсионеры, чья недвижимость «приглянулась» родственникам, и просто те, кто потерял социальные контакты.  

«Как показывает практика, много факторов приводят к тому, что человек становится беспомощным и оказывается в таком месте», – подтверждает Екатерина.

Например, Костя (имя изменено) в раннем детстве остался сиротой и его воспитывала родная тётя. В подростковом возрасте мальчик пробовал лёгкие наркотики и несколько раз не приходил домой ночевать.

«Тётя отправила его в психбольницу, где ему поставили диагноз и лишили дееспособности, – говорит Екатерина. – Родственница не захотела оформлять опеку, Костю отправили в ПНИ, но она живёт в его квартире. Сейчас Косте 25 лет, он мечтает восстановить дееспособность, но это процесс сложный. Он молодой, симпатичный, сообразительный парень, у которого есть жильё, но он оказался здесь. И таких историй очень много». 

Волонтёры подчёркивают, убеждение, будто в ПНИ оказываются исключительно выходцы из маргинальный семей – не больше, чем миф. Здесь есть доктора, учителя, инженеры. Особая категория это те, кто с детства в системе. 

Кириллу 26 лет, он передвигается на коляске. В «магазине» он выбрал голубой пиджак и солнечные очки. В отличие от многих в ПНИ парень не курит и на улицу выходит, чтобы просто прогуляться. Кирилл часто улыбается, за что он нравится всем без исключения. 

«От Кирюхи мама отказалась еще в роддоме, – рассказывает один из сотрудников ПНИ. – Сначала он попал в дом малютки, потом в детский дом-интернат, где он пробыл до 23 лет. Затем – сюда. Одно время колясочникам даже не организовывали прогулки: хочешь подышать свежим воздухом – открой окно. Но система меняется».

Перемены оказались возможны во многом потому, что добро здесь «ходит по кругу». Даниил, один из подопечных, организовал внутреннее волонтёрское движение.

«Моя основная деятельность – это поддерживать маломобильных, – с гордостью рассказывает Даниил. – Я помогаю посадить их в коляску, одеть, всегда слежу, чтобы они не пропускали прогулки. Нам важно чем-то заниматься, иметь свое дело. Кстати, я еще уборщик подсобных и жилых помещений. Иногда и свободной минутки нет».