Шелковый путь: как я волонтерила в Бурятии. Часть 2

Ко второй части я задумала эпиграф,

еще в Бурятии.

Из записи на барабане в дацане: 

«Жизнь, достойная своего имени, — 

это посвящение себя благу других».

Елена назвала это волонтерством.

Глава 6. Взяв — отдать

Недалеко от визитного центра, где мы жили, есть священная песчаная гора — Хайр-Хан. Хозяина этой горы называют двойным именем Бурхан-Баабай, или Шаргай-нойон. Легенда рассказывает, что этот богатырь спустился с небес на соловом (кремового цвета) коне для защиты бурят от злых сил. 

При спуске кони божества изрыли склон, и из-за этого там появился белый песок, который теперь обладает особой силой. Он служит оберегом для воинов и защитников родной земли. Но брать его самостоятельно с горы запрещено. Песок можно купить только в буддистском храме — дацане, который находится неподалеку. 

Впрочем, с территории парка ничего нельзя брать и вывозить, не отдав чего-то взамен. Иначе ты разозлишь духов. Например, наш водитель, который вывозил сгнившие сухие и горелые бревна, наотрез отказался ехать дальше реки. Потому что знает много примеров, когда случались несчастья.

Так, один из нас забрал домой понравившийся красивый камень. А потом уже в поезде забыл поясную сумку с кошельком. В итоге, ее вернули, но забрали тысячу рублей наличными. Волонтер верит, что таким способом расплатился за камень. 

А еще коренными жителями Тунки строго соблюдается запрет на осквернение этих мест. Здесь нельзя ломать прутья и рубить деревья, копать землю, засорять ее мусором, загрязнять водоемы, громко разговаривать, ругаться и допускать злые мысли. И я действительно видела не так много мусора, если сравнивать с другими регионами, где мне удалось побывать. А если уж мы встречали, то убирали его. 

Глава 7. Вокруг священной горы Хайр-Хан

Каждый раз, когда мы хотим посетить дацан, нам нужно совершить священный круг — гороо. Для этого нужно обойти храм по часовой стрелке, вращая молитвенные барабаны и ударяя в колокола или бубны. На них написаны мантры, и вращение приравнивается к произнесению священных текстов. Количество кругов обхода обязательно должно быть нечетным.

Экологическая тропа «Саянай Зурхэн», протяженность которой 4,6 километра, — одна из самых больших гороо в Бурятии. Она идет вокруг священной горы Хайр-Хан, о которой я рассказывала ранее. Именно тропу мы и благоустраивали, когда не было дождя. Однажды мы даже попали в град — из-за него ребятам пришлось залезть под грузовик. 

Экологическая тропа представляет собой то деревянный настил, то естественный природный ландшафт. Создана она для того, чтобы люди ходили по заданному маршруту, не повреждая почвенно-растительный покров, а также не беспокоя животных. Некоторые время назад, когда я была в Калининграде, нам рассказывали, что из-за большого потока туристов, которые ходили по дюнам и корням уникальных «танцующих» деревьев, мы их чуть было не потеряли. Именно поэтому и нужны экотропы.

На протяжении всей волонтерской смены мы очищали «Саянай Зурхэн» от валежника — упавших на землю стволы сухих, гниющих или сгоревших деревьев. Часть из них раскидывали в разные стороны, чтобы туристы и прихожане не шли по маршруту, видя только кучи бревен. А самые большие стволы мы грузили в машину и отвозили для бани. 

Где-то требовалось выкопать информационные знаки, которые показывали неправильное направление — например, вверх в гору. А где-то нужно было разровнять дорожку и выдернуть корни, о которые можно споткнуться и упасть. Иногда встречались и не приколоченные доски — мы это тоже отмечали, возвращались и чинили.

Несмотря на большое количество клещей в траве, мы смело ныряли в заросли и работали как команда: кто-то тащил, кто-то подавал, кто-то страховал, кто-то подгребал остатки трухи, а кто-то отвозил их на тележке. К счастью или нет, но нас кусали только слепни и мошки. 

Строительство священной экотропы еще не закончено. Примерно через 50 метров на ней будут расставлены 108 ступ — квадратных бетонных сооружений со статуями Будды наверху. В них заложат драгоценности, ткани и камни с расписанными на них мантрами и молитвами. 

Каждая из ступ принадлежит одному из старейших бурятских родов. У них и семьи большие, и родословная богатая. В Бурятии чтят своих предков. А иногда даже связываются с ними через шаманов. 

Да, шаманизм хорошо уживается с буддизмом. Например, в дацане мы видели, что помимо синих и зеленых хадаки — ритуальных шарфов — есть и черные. Нам объяснили, что обычно их покупают шаманы для проведения обрядов. Шаманы есть почти в каждой бурятской общине. А иногда с ними даже советуются по телефону.

Кроме ступ на экотропе установлены 12 деревянных беседок, каждой из которых присвоено название года жизни по восточному календарю: Крыса, Бык, Тигр, Кролик, Дракон, Змея, Лошадь, Коза, Обезьяна, Петух, Собака и Свинья. Все эти знаки очень важны в буддизме. А один из сотрудников нацпарка сделал нам прогноз об их совместимости. 

Именно по этим беседкам мы и ориентировались в работе. Было очень важно закончить очистку тропы до Петуха, потому что дальше было уже слишком трудно — начинался крутой подъем вверх. Мало кто из нас верил, что мы это успеем. Но у нас получилось.

А еще на экотропе есть две смотровые площадки. С одной из них открывается прекрасный вид на Восточные Саяны и ледники, а с другой — на косуль. Но на тропе из животных нам посчастливилось увидеть только бурундука и зайца. 

Глава 8. Нилова Пустынь

Недалеко от экотропы протекает горная река Ихэ-Угун — приток Иркута. В периоды сильных дождей она превращается в бурный поток, который сносит все на своем пути. Однажды мы даже видели это — произвело впечатление. Можно было на рафте сплавляться.

Если пойти вниз по этой реке — выйдешь к курорту с радоновыми ваннами Ниловой Пустыни. Свое название он получил от имени архиепископа Нила Столбенского, который в 1840 году после посещения источников организовал тут православное монашеское поселение. 

Сейчас в Ниловой Пустыни есть девять пансионатов. Там лечат различные заболевания. Мы часто видели местных отдыхающих.

Глава 9. Горячие буузы как рассвет

Как я уже писала, кормили нас очень вкусно. Самое популярное национальное блюдо — это позы, или, как их еще называют, буузы. Похожи на наши пельмени, только больше по размеру и по форме напоминают юрту. Их едят руками. Нужно надкусить, выпить бульон и съесть. А еще есть жареный вариант — тогда они называются хушуур. Тесто похоже на то, какое у чебуреков. Ими нас тоже угощали.

Один раз я попробовала монгольский чай — зутраан сай. Мне показалось, что по вкусу он похож на соленую гречку. Так и есть — это чай-каша, причем достаточно калорийная. В состав входят зеленый чай, пшеничная мука, сливочное масло и соль.

У бурятов есть еще один необычный напиток — курунга. Во многом он напоминает кумыс и получается в результате брожения молока, в которое добавляются дрожжи и закваска. С помощью этого напитка азиатские народы испокон веков восполняли недостаток витаминов и клетчатки.

Пробовали и хурууд — домашний сыр из коровьего молока. Покупали у местных жителей села вместе с творогом. У сыра специфический соленый вкус — на любителя. Но интересно.

А на десерт — боовы. Жаренные во фритюре кусочки теста. Похоже на наши пончики, только форма другая. Со сгущенкой они просто улетают.

Глава 10. Самая красивая деревня

Если поехать на север, то окажешься в «самой красивой деревне» под названием Хойто-Гол — что в переводе с бурятского языка «северная река или долина». Она действительно находится в долине — как будто скрытой ото всех глаз. Ее окружают Саяны. И деревня действительно «самая красивая» — по рейтингу 2021 года, который составляла Ассоциация самых красивых деревень и городов России.

Сейчас там живет около 800 человек. Дома ухоженные — деревянные. Есть средняя общеобразовательная школа, детский сад, дом культуры, библиотека, почта, фельдшерско-акушерский пункт и даже этнографический музей, в который жители сами приносили экспонаты. 

Главным инициатором создания музея стала учитель истории Шобонова Елизавета Лопсовна. Она многие годы собирала предметы культуры бурят и даже написала книги о местных родословных, основанные на устных рассказах и летописях.

Здание музея построено в форме юрты. Там представлены бурятские предметы быта, одежда, посуда, ремесленные инструменты, украшения, конское и охотничье снаряжение. Есть и уголок об уроженцах деревни, которые воевали в Великую Отечественную войну. 

Нам очень понравилось в деревне — хотя и в тот день горы для нас полностью так и не открылись. На субботнем национальном празднике мы болели за всех, но больше всего за «наших» — хойтогольцев. 

Глава 11. «Подойдите к костям, тут чемпион»

В субботу мы все повязали себе сиреневые банданы, которые подарил нам национальный парк. Словно пионеры. Почему сиреневые? Это цвет Саян на закате. Сначала в это не верилось, но потом оказалось правдой.

В этот день нас пригласили на национальный праздник в селе Кырен «Сухарбаан». Его древнее название — «Три игры мужей». Но игр в соревнованиях было больше, чем три: стрельба из лука, бег, армрестлинг, борьба, перетягивание каната, пение народных песен, национальный бурятский костюм, волейбол, футбол, шахматы и скачки. На состязания, которые проходили на стадионе, съехались представители всех деревень Тункинского района.

Миссия волонтера — быть для каждого другом. И мы решили поддерживать всех спортсменов, громко кричали и болели. Уже и не знали — экологические мы волонтеры или событийные. Все местные удивлялись такому бурному энтузиазму с нашей стороны, но были рады. 

Чтобы был спортивный азарт — каждый из нас выбрал одного участника и болел за него. В стрельбе из лука выиграл спортсмен Елены. Она очень обрадовалась этому и кричала: «Мой! Мой!». В скачках выбрать любимца не получилось — у участников не было номеров. Поэтому мы все вместе болели за Рому — познакомились с ним перед стартом.

У выступающих на сцене артистов были красивые национальные костюмы. Поэтому мы подошли к ним, чтобы сфотографироваться. Они узнали, что мы волонтеры из разных точек России и приехали, чтобы обустроить их экологическую тропу. Удивлялись и благодарили нас.

Борьба была тоже необычная — национальная бурятская. Проигравшим считается тот, кто дотрагивается до земли коленом или рукой. Борются на кушаках — лентах, за которые держатся во время схватки. Весовых категорий не существует. Победитель получает живого барана.

Но самым интересным и долгожданным состязанием было «hээр шаалга» — разбивание хребтовой кости коровы, толщина которой достигает 6 миллиметров. Буряты считают, что, разламывая хребтовую кость животного, они выпускают его душу на волю. 

Предварительно вываренная кость берется в одну руку, а ребром кулака второй руки необходимо сильным и резким ударом сломать ее на весу. Сломать ее простым усилием без специальной подготовки практически невозможно. Участники по очереди разбивают кости. Если получается — ты проходишь в следующий тур. Последний оставшийся выигрывает квартиру в Улан-Удэ. 

После финала соревнований по кости мы познакомились с человеком, который выиграл в 2020 году — абсолютным чемпионом Жалсыпом Манзаровым. Он нам рассказал правила и даже разбил при нас одну кость. Оказывается, он очень известен в Бурятии. Его показывали по телевизору в передачах про таланты и по новостям. А актеру и мастеру айкидо Стивену Сигалу он показал, как разбивать верблюжью кость. Это намного сложнее, чем коровью. Кстати, Жалсып родом из «нашего» Хойто-Гола. 

Глава 12. Аршан, Вышка, Монды и Сухой ручей

Расскажу, где мы еще были с экскурсиями и куда ходили самостоятельно. 

Самое известное туристическое место — Аршан. Саяны нас всегда окружали — были эдакой стеной, но где-то там, далеко. А в Аршане до них можно дотронуться. И даже увидеть заснеженные вершины горного хребта Тункинские Гольцы. 

На его высшую точку — Пик любви — ведет тропа, но туда далеко идти, а после дождя может быть и опасно. Я дошла только до первой смотровой, а ребята поднимались до пятой и даже шестой. Они видели, как одна женщина сломала руку и нуждалась в помощи.

Но зато я дошла до водопада на реке Кынгырга. Она протекает в ущелье, дно которого из розовато-желтого мрамора. Живописное место, но много туристов. Чего не скажешь о нашей «родной» тропе. Поэтому мы быстро устали. 

А обратно идти тоже было еще тем приключением. Мы пошли не по той тропе. Казалось, что дорога ровнее — без камней и корней деревьев. Но вдруг она пошла круто вниз, а после дождя было еще и скользко. Кроссовки съезжали, а руками зацепиться особо не за что. Вот и пришлось сесть и съезжать прямо по земле. Ну и что, что грязно. Зато безопасно.

Аршан в переводе с бурятского — минеральный источник. И целебные ключи там, конечно, есть. Ими он и славится. Воду из одного источника мы попробовали. Очень вкусная — холодная и чуть газированная. После таких приключений только и пить, восстанавливать психическое здоровье. 

В окрестностях Аршана есть 30 дышащих вулканов. Последний раз они извергались в мезозойскую эру, но в связи с наличием горячих источников не считаются окончательно потухшими. Один из них мы тоже посетили на закате.

Через день мы поехали красить информационные столбы в место под названием Хонгор-Уула. И вот где мы в полной мере восстановили психическое здоровье. Сначала мы красили там информационные столбы — помогали национальному парку. А после работы отправились на буханке по бездорожью на железистые источники. Это было смешно, нас кидало в разные стороны машины, а кто-то ударялся головой. 

Но добираться пешком до самих ключей было грустно. Когда-то туда вела деревянная экологическая тропа, но ее часто подтапливает, и поэтому сейчас она полуразрушена. Из-за воды там много насекомых, и у меня закончились все репелленты. А табличка предупреждала: «Осторожно, змеи». Кстати, они были не единственные обитавшие там животные. Ребята, ехавшие на другой машине, увидели свежий след медведя. 

Минеральных источников там несколько: желудочный, сердечный, кишечный, почечный, печеночный, женский, нервный и основной. Но я дошла только до одного. Нет, не нервного. 

Обратно мы проезжали по полю со множеством сусликов: черных, белых, коричневых. Некоторые сидели на дороге и даже не боялись машины. «Вот он! Вот еще один! Я вижу, вижу!», — то и дело раздавались наши крики. 

А в поселке Вышка мы зашли искупаться в метановых и углекислых термальных водах. В конце 50-х годов в этой местности работали геологи. Они искали нефть. Но вместо нее нашли горячие источники. Что тоже неплохо.

А вот как мы ездили на границу с Монголией — в Монды, на слияние белого и черного Иркута:

Глава 13. Конец смены

Кажется, мой очерк занимает около 27 тысяч знаков. Это самое большое из того, что я писала. И при этом многое осталось «за кадром» — например, наши банные процедуры с березовыми вениками, вечерние посиделки за настольными играми, любимая игра «напиши на листочке, что ты будешь пить» во время обедов, анекдоты, шутки, рассказы о путешествиях, песни во время дежурства, танцы руками в поездке в Монды на атмосферной машине и общение с помощью междометий «ну», «а» и «ага».

В последние дни всем было грустно, никто не хотел уезжать и прощаться. Мы провели игру с вопросами про наше путешествие, подарили друг другу чудесные рукописные грамоты (на моей написано: «Оксане, нашедшей самое теплое одеяло в Тункинской долине (просто я его нашла только под конец смены, и это было очень смешно) и главному спонсору наших фото на аватарку») и сувениры, испекли два вкуснейших торта, спели песню про волонтерство, сказали друг другу добрые слова и долго обнимались с собаками, которых все эти дни подкармливали. Отправились в Иркутск, а потом — домой.

Я пишу про волонтерство уже 1,5 года, а раньше была медиаволонтером. Хорошо знаю теорию: где можно найти интересные вакансии и проекты, чем занимаются НКО и что такое благотворительность. И несмотря на этот опыт, я всегда думала, что волонтерство — это только про помощь. 

Мои друзья тоже не понимали, что я делаю в Бурятии и зачем работаю бесплатно в свой отпуск. Это действительно сложно понять, если сам не попробовал.

Я думаю, что программа создана совсем не для уборки тропы. Просто именно в работе проявляется сплоченность команды. Ты почти с нуля создаешь быт с незнакомыми людьми разного возраста и из разных регионов, учишься общению и взаимовыручке.

Я узнала, что черемша в Кемерове называется колбой, что в Питере есть классный ресторан, а в Брянске и Йошкар-Оле — заповедник и национальный парк. Кто-то из нас в первый раз полетал на самолете. А кто-то вдохновил на активную и здоровую жизнь в старшем возрасте и походы в горы.

Конечно, хорошо, что вместе с этим мы смогли помочь национальному парку и ответить на гостеприимство.

После приезда домой не хочется сидеть на месте. Хочется снова пойти волонтерить, помогать нуждающимся, путешествовать, узнавать новых интересных людей, дружить и не сдаваться, когда сложно идти дальше.

Хочу сказать спасибо за эту поездку моим волонтерским друзьям, сотрудникам Тункинского национального парка, местным жителям, с которыми мы познакомились, и Ассоциации волонтерских центров!

Фото: Оксана Чернышева

А где вы волонтерили этим летом? Присылайте комментарии в наши сообщества.

ВКонтакте — vk.com/dobro.press
Телеграм — t.me/dobrojournal

Читайте нас, комментируйте и делитесь новостями!