Шелковый путь: как я волонтерила в Бурятии

Глава 1. День России

Вечер 12 июня. День России и моего вылета в Бурятию по волонтерской Программе мобильности. Я впервые лечу одна на самолете в неизвестное место к незнакомым людям. Тревожно. Кто-то из них пишет в чате, что уже прилетел, и я судорожно начинаю проверять билеты: «Неужели я снова перепутала числа?». Нет, фух. 

Сборы продолжаются. Зачем-то кладу теплые вещи, хотя погоду обещают больше 30 градусов. Не кладу дождевик, потому что должны выдать на месте. Не кладу длинные вещи — +30 же, жарко. Не кладу с собой кошку, хотя она, кажется, не против полетать — лежит на чемодане.

«Кивач» — написано на одной из карт. Карелия. Другая участница волонтерской Программы приехала из Олонца. Это один старейших северных городов, он расположен на слиянии рек Олонки и Мегреги, в 140 километрах к юго-западу от Петрозаводска. 

Елене 56 лет, она преподает в школе биологию, химию и географию. У нее двое детей, внук. И муж, который преподает в той же школе информатику и физику. «Вот и представьте, когда мы вместе с ним едем волонтерить куда-то, сколько предметов сразу уезжает», — шутит Елена. 

Как она потом расскажет, у нее было три мечты: научиться играть на гитаре, водить машину и увидеть Байкал. Гитару освоила — знает базовые аккорды, и водительские права получила — в 50 лет. А вот Байкал…

…в часе езды от Иркутска. Мы бросаем вещи у микроавтобуса национального парка, который нас встречает и ждет всех участников, которые прилетят только днем. К этому времени подходит и третья участница экосмены. Ирина — преподаватель психологии в университете, из Брянска. На ее футболке написано «Волонтеры культуры».

Ловим все вместе такси и наконец едем до Листвянки — ближайшего поселка к Иркутску, где можно увидеть, по словам таксиста, «Байкал для командировочных». Потому что истинное сердце озера находится на острове Ольхон. А мне все равно — я еду увидеть Байкал первый раз в жизни. И очень жду этой встречи. Хотя бы так, одним глазком. 

Водитель рассказывает нам по пути, что можно посмотреть в Листвянке и других районах Байкала, где купить рыбу, упоминает и Тункинский район, куда он ездит иногда с женой на выходные: «Вот где природа. Туда приезжаешь перезагрузиться». Перезагрузиться от Байкала? Как это? Мои новые знакомые постепенно начинают дремать под его слова. Еще бы! В Москве сейчас 5 утра. 

Но я не сплю, смотрю в окно. Идеальная погода: +21, тепло, дует легкий приятный ветерок. Кругом хвойные леса, светит солнце. Хочется нырнуть в этот зеленый цвет и пойти за грибами или ягодами. «Как в Карелии», — говорит Елена. «Только тут сибирские лиственницы, а у нас, в основном, сосны».  

В правом окне вдруг появляется вода. «Это уже он?!» — удивляемся мы. Нет, это пока река Ангара. Но уже впечатляет. Затем показывается устье…и наконец Байкал! Мы молчим и смотрим. Светло-голубая вода переходит в такого же цвета небо. Прозрачная как слеза. А на горизонте светлая дымка из облаков. Кое-где плывут белые яхты и парусники. Одним глазком не получится — оторваться просто нельзя.

Хочется нырнуть и туда. Но ай! Вода ледяная. Байкал никогда не прогревается. Обычно купаются в его течениях — они более теплые. Или со стороны Бурятии. Ирина и Елена рискуют помочить ноги. 

А потом мы отправляемся вверх — там начинается Большая Байкальская Тропа. Мои новые знакомые на вдохновении поднимаются все выше и выше, но я не рискую. «Вот умный человек, а нас ничему жизнь не учит», — кричат они сверху, смеясь, и пытаются не скатиться кубарем вниз. «Но как же там было красиво! А воздух!». 

На самом деле и меня жить не учит. Мы посмотрели местную обсерваторию и пошли коротким путем — снова с крутым спуском по скользким камням. «Ребята, вы лютые!», — шучу я и еле-еле спускаюсь. Меня в этом поддерживают и помогают. 

После Листвянки (и покупок рыбы и чая Саган Дайля из рододендрона) мы вернулись обратно в Иркутск. Не без остановок. Мы несколько раз просили таксиста еще раз сфотографировать Байкал: «Извините, мы просто первый раз его увидели». «Ничего-ничего, я вас прекрасно понимаю», — говорит он.

К этому моменту мы с ребятами уже подружились. Это оказалось не сложно, потому что на Программу специально отбирают активных людей с развитыми коммуникативными навыками, умеющих работать в команде, легко идущих на контакт и берущих на себя ответственность. А еще — опытных волонтеров. Или, как я потом узнала, настоящих фанатов добровольчества. 

Глава 3. Фанаты добровольчества

В Иркутске мы встретились с остальными шестью прилетевшими участниками. Команда состоялась с первого дня.

Александр из Санкт-Петербурга — предприниматель, который занимается удобрениями — не первый раз участвует в экологических стажировках по Программе мобильности. Гайрат — студент химического факультета из Кемерова и руководитель студенческого корпуса матросов-спасателей. 

Наталья работает в Ресурсном центре добровольчества Пермского края. Она была волонтером Олимпийских игр в Сочи, любит походы. Вера — «серебряный» волонтер из Тюмени, посол федеральной программы «Молоды душой», она пишет социальные проекты, помогает людям с инвалидностью.   

Галина — руководитель экологической организации при Томском Государственном университете. Андрей — программист на фрилансе и волонтер Зимней Универсиады в Красноярске. Позже к нам присоединится еще и Ирина — эколог из Улан-Удэ, которая проходила практику в Тункинском национальном парке.

Глава 4. Тунка

От Иркутска до бурятского села Кырен на машине — 2,5 часа. Это большое село — на 2020 год его население составляло 5191 человек. Там находится офис Тункинского национального парка, где мы знакомимся с Алексеем Китаевым — начальником отдела экотуризма. 

Расскажу о местности, где мы жили. Тункинский национальный парк основан в 1991 году. Он один из крупнейших в России и занимает территорию в 1 183 662 гектара — примерно такую площадь занимают страны Катар, Ямайка или Кипр. Часть территории парка включено в состав Байкальского участка Всемирного природного наследия. 

Среди популярных туристических маршрутов Тункинской долины — курорты с минеральными источниками — Аршан и Нилова-Пустынь. А для любителей альпинизма — горные походы на Шумак. Все это недалеко. И в некоторые эти места мы тоже попадем.

Более 60% всей территории парка покрыто кедрово-лиственничными и сосновыми лесами, причем первые значительно преобладают. В меньшей степени распространены леса из сибирской ели, пихты, березы, осины, тополя и древовидных ив. В Красную книгу России включен 21 вид растений парка. Часть из них мы видели. Например, крупноцветковый башмачок.

Особого внимания заслуживает мегадения Бардунова — это эндемик и уникальный реликтовый вид, произрастающий только на территории Тункинской долины. Предполагается, что данный вид рода мегадении «пережил», возможно, не один ледниковый период.

Кроме растений парк богат на животных. Здесь обитает 400 видов позвоночных. В том числе медведь (мы встретим его свежий след позднее), волк, лиса, рысь, росомаха, заяц-беляк (и его видели), белка, бурундук (видели прямо на тропе), сибирская косуля (перебегала дорогу перед нашей машиной). А высоко в горах Восточных Саян обитает снежный барс. Их осталось всего восемь особей. 

Зато насекомых — тьма. И это мой больной вопрос. Я не выходила из дома без репеллента. За две недели потратила четыре штуки. Потому что много слепней и мелкой мошкары, которая больно кусает. А что делать? Тайга. Как сказала Наталья, это не они к нам приехали в гости, а мы.

Глава 5. Хэшэгтэ — наш дом

Но ехать нам дальше Кырена, еще 1,5 часа в сторону села Хойто-Гол. Недалеко от дацана — буддийского храма — находится визитный центр с деревянными юртами и вагончиком с солнечной батареей под названием Хэшэгтэ. Там мы и жили две недели.

Воду мы брали из горной реки Ехэ-Угун. Если забраться чуть повыше, на нее открывается прекрасный вид. Утром, когда мы проснулись и пошли на завтрак, не могли им налюбоваться. Есть ходили в столовую рядом с дацаном. Каждый вечер парились в бане. Магазинов нет. Связь и интернет есть ниже по течению реки в Ниловой-Пустыни.

Мы были первыми волонтерами и жителями этого юрточного комплекса. Нам нравилось быть в этом статусе. Проверяли все на себе и делились своим мнением о том, что нужно еще туда добавить, а что убрать. Ведь потом приедут настоящие туристы. 

В этом месте нам тоже предстояло убраться и наладить свой быт. Каждый день мы назначали дежурных, которые таскали из реки ведра воды в баню, убирались в домиках, делали чай и организовывали общие «посиделки» с настольными играми. Когда был дождь, дежурные ходили в столовую за едой и приносили нам всем большие кастрюли.

В Хэшэгтэ мы сделали отсыпку камнями и песком — на въезде в центр были большие ямы, скосили и убрали траву, покрыли лаком полы в юртах.

Но почти все основное время мы работали на экотропе «Саянай Зурхэн». За две недели она стала для меня поистине родной, я узнала о каждом ее кустике и веточке. О ней и легенде, которая ее окружает я расскажу во второй части очерка…

А вы волонтерили в заповедниках и национальных парках? Присылайте комментарии в наши сообщества.

ВКонтакте — vk.com/dobro.press
Телеграм — t.me/dobrojournal

Читайте нас, комментируйте и делитесь новостями!

Фото: Оксана Чернышева, Александр и Ирина