«Успокоить тех, кому ничего нельзя обещать»: кто оказывает психологическую поддержку жёнам мобилизованных

70% россиян испытывают тревожность в последние недели, показало исследование Фонда общественного мнения. По опыту психологов, чаще всего тревожатся женщины, чьи мужья, сыновья или братья отправились в зону проведения специальной военной операции. Как волонтёры-медики оказывают профессиональную поддержку родственникам мобилизованных, разбиралась корреспондент Добро.Журнала Дарья Елина. В конце статьи мы указали сервисы, где можно получить помощь бесплатно.

Дарья Елина

С тревожностью стоит работать как можно быстрее — иначе она перерастёт в панические атаки, считает клинический психолог Юлия Замрий. Сохранить душевное равновесие в период стресса поможет профессиональный консультант. Но платные услуги психолога не всем по карману. Один сеанс в Москве стоит от 3000 рублей, в регионах — от 1500. На онлайн-сервисах по подбору психологической помощи цены начинаются от 2500 рублей за встречу.

Чтобы помочь жителям родного посёлка Пойковский в Нефтеюганском районе Югры, психолог Юлия Замрий бесплатно проводит групповые занятия для родственников мобилизованных граждан.

«Важно сфокусироваться на рутинных делах, которые помогут не выбиваться из обыденной жизни, это спасает от тревоги», — говорит Юлия.

Существуют и всероссийские меры поддержки. Среди них — «горячая линия» Российского Красного Креста, «горячая линия» и чат-бот от волонтёров-медиков #МЫВМЕСТЕ. Ссылки на сервисы бесплатной помощи мы собрали в конце статьи.

За последние месяцы потребность в психологической поддержке действительно выросла, говорят специалисты Красного Креста. Если в начале 2022 года их сотрудники и волонтёры получали 10-20 звонков в день, то сейчас — по 50-60, иногда доходит и до сотни. На «горячую линию» #МЫВМЕСТЕ для мобилизованных граждан и их семей с конца сентября поступило более 600 заявок на работу с психологом.

«Количество запросов на бесплатную помощь превышает возможности, которые есть у НКО, практикующих психологов и групп поддержки. Поэтому очень важно поддерживать близких людей в том числе самостоятельно», — объясняет мне методист по психосоциальной поддержке Российского Красного Креста Анастасия Звягина.

«Три столпа – быть рядом, слушать и направлять – лежат в основе любой первой психологической помощи», — говорит Анастасия из Красного Креста.

Когда спрос на бесплатных специалистов возрастает в разы, «быть рядом» получается не всегда. С начала пандемии волонтёры-психологи консультируют в чат-боте #МЫВМЕСТЕ. Благодаря такой переписке помощь получают в десятки раз больше людей. Возможно ли поддержать человека, даже не слыша голоса? Об этом нам рассказал волонтёр-психолог, который попросил не указывать его имени:

«Консультации в чате для меня напоминают работу медика на передовой: сразу много абонентов, никого нельзя бросить. Надо быстро проранжировать запросы по срочности и кризисности состояния, понять, что ты можешь сделать здесь и сейчас. Это как сеанс одновременной игры в шахматы: нельзя пропустить ход и нельзя перепутать партии», — делится он.

Психолог рассказал, что консультировать в чате непросто. «Мы ограничены в возможностях. Не знаем иногда даже имени, города, иногда и страны. Есть только психолог и безымянная боль человека в чате. Причём клиент может выйти из него в любой момент. И к этому трудно быть всегда готовым», — вздыхает мужчина.

Как утешить того, кому нельзя пообещать, что всё будет хорошо? С этим вопросом я обратилась к волонтёру-психологу из Мурманска Инне Вороновой. Она отвечает мне по видеосвязи. Понимаю, что женщина сидит у окна за кухонным столом.

«Ко мне в последние недели обращается очень много матерей и жён», — размеренно говорит Инна и закуривает. «Мужчины ни разу не звонили, только женщины. Боятся, и это нормально. Мы не можем изменить ситуацию по взмаху руки. Чтобы сохранить психику, нужно научиться жить в этих обстоятельствах».

Физическую тревогу клиенток Инна снимает дыхательными практиками, техниками «заземления» и даже трансом. Когда женщина на том конце провода перестаёт плакать, психолог узнаёт, что именно её тревожит.

«У кого-то был трагический опыт смерти близкого человека, у кого-то ушёл единственный сын. Кто-то переживает, что не на что будет кормить детей. А кто-то уже успел похоронить живого человека и себя вместе с ним», — Инна наклоняется ближе к камере.

«Да, я не могу обещать таким женщинам, что всё будет хорошо. Когда люди звонят с другой проблемой, мы можем «снять» её, просто обсудив. Здесь так не работает. Но верить всё равно нужно, мужчинам важно знать, что мы с ними. Нужно научиться жить дальше. Мы, мурманские женщины, это давно умеем — ждём мужиков с моря по несколько месяцев».

После обсуждения чувств и страхов Инна вместе с клиенткой ищут «ресурс» — повод, зачем жить дальше. У одних – это дети, у других – работа, кого-то ищет спасение в волонтёрстве. Инна говорит, что подала заявку, чтобы поехать в качестве психолога на Донбас. На днях её предварительно одобрили.

«Ну и, конечно, нужно закрыть базовые потребности, — Инна берёт со стола фарфоровую чашку и делает глоток. – Все, может, забыли, как было в пандемию, а я помню. Была жуткая паника. Мы, волонтёры-психологи, работали круглосуточно. Те, кто звонил, часто не могли купить продукты и дрова. Мы перенаправляли людей к другим волонтёрам, чтобы им всё привезли. Страшно тогда было, но человек ко всему привыкает…»

«Но разве это нормально — привыкать к смерти и лишениям?», — спрашиваю я.

Инна берёт паузу – поднимает со стола чашку, делает ещё глоток.

«Нормально. Это функция организма. Если хирург будет плакать над пациентами, у него умрёт каждый второй. Я, как психолог, слышу столько страшных историй… Иногда думаю: обнять бы человека и рыдать с ним! Но тогда через несколько месяцев я попаду в дурдом и помочь никому не смогу. Я смотрю на беду будто со стороны. Не потому, что чёрствая. А просто потому, что хочу спасти».