Кому нужны безнадзорные животные: один день из жизни зооволонтера

Дорога

Мы договорились, что Настя подберет меня в субботу на Дальне-Ключевской около двенадцати. Настя – куратор в приюте для бездомных собак «Добрые руки» в Томске. Днем раньше я получил от нее подробный инструктаж, как мне одеться и что взять с собой. И вот он я, одетый в дырявые джинсы и полинявшую футболку, сажусь к ней в машину, проверяя, не забыл ли взять с собой старые кроссовки и кепку.

– Ну что, готов? Как настроение? – спросила Настя.

Я поделился с ней своей радостью и нетерпением вперемешку с опасениями. Чувства были разные. В ответ она рассказала мне о своих воспоминаниях о первом посещении приюта:

– Ты знаешь, я как сейчас помню тот день. И свои противоречивые чувства тоже. Я очень боялась страшных картин, которые сама же и нарисовала в голове. Мне было неловко за этот страх. Видимо, потому что я считала это признаком трусости. С другой стороны, я четко понимала, что уже давно хочу начать что-то делать, а тема бездомных животных «болит» у меня, сколько я себя помню. 

Это были волонтеры «Общего Дома», которые не так давно тоже стали помогать приюту, только более организованно. Сейчас очень смешно вспоминать свою прошлую реакцию, ведь тогда я не понимала, что эти «увеселительные действия» направлены на то чтобы сплотить людей, расслабить их и разбавить сердито рабочий характер предстоящей деятельности. Короче, я была в растерянности, и мне было дико неловко».

За разговорами я не заметил, как мы доехали до приюта. Понял это только по металлическим воротам и лаю собак.

Первый взгляд

С виду ничего необычного: огороженная территория в частном секторе. Никаких вольеров, построек для выгула и «хозяйственных» конструкций. Настя сразу переобувается и советует мне сделать то же самое, потому что на территории приюта грязно.

И вот мы заходим за ворота…

Большая территория, много вольеров, много собак, много шума. Настя сразу объясняет, что, несмотря на неформальный характер, деятельность волонтеров на самом деле четко организована и продумана. Для удобства работы весь приют поделили на секторы, за каждым из которых закреплены кураторы. Они взаимодействуют с одними и теми же собаками, знают их характер и особенности.

Мы проходим в дом и переодеваемся в рабочую одежду. Закрытая, желательно непромокаемая обувь, футболка или кофта, прикрывающая верх, и обязательно штаны являются непременными атрибутами, вне зависимости от жары.

«Во-первых, в вольере грязно, собаки скачут по всем своим «делам» за неделю. Во-вторых, когда заходишь внутрь, они радуются, прыгают на тебя и норовят встать лапами на грудь, поэтому лучше быть защищенным.

«Коэффициент Сибири»

Мы идем на местную «кухню», где уже сварена каша. Настя набирает из большой ванны пять ведер для собак своего сектора, а затем берет два пустых ведра для воды.

«Летом начинать надо с каши, потому что она горячая, а на улице и так жарко, поэтому лучше разлить ее по ведрам заранее. Зимой – наоборот», – говорит Настя.

После она идет в сарай за инвентарем для уборки и опилками, параллельно рассказывая, что летом в ход идут преимущественно лопаты, метлы и грабли, зимой – снегоуборочные лопаты и ломы.

– Зима для волонтера – это испытание, проверка на прочность и закалка в одном флаконе. Вольеры убирать труднее, нужно чистить территорию от снега и вывозить его на тележках – заваливает приют иногда очень сильно. Все это идет плюсом к стандартным делам и продолжительной работе на улице в холод.

«Беги-замри»

Начинаем наконец убираться. Тут, казалось бы, все просто: Настя заходит в вольер, сразу достает грязные миски из-под еды и начинает убираться. Отходы сразу закидывает лопатой в тележку, а очищенное пространство засыпает опилками.

Но так гладко это прошло только с первыми двумя вольерами. Дальше задача усложнилась. Собаки хотят хитростью выскочить, и теперь, чтобы просто зайти к ним, нужно быть внимательным и следить за их реакциями, либо держать их за ошейник при входе.

— Это нормально. Самые социализированные и адаптированные к прогулкам и человеку собаки очень скучают по улице, и конечно, всеми правдами и неправдами хотят покинуть вольер. Так как я уже знаю их характеры и в целом представлю, кто на что способен. Во время уборки могут и прикусить, и поцарапать, и даже разбить нос. Сердце в пятки уходит, когда кто-то сбегает, потому что сразу и страшно, и непонятно, и стыдно, что из-за меня они оказались в опасности.

Настя рассказала, что уборка иногда становится игрой. Например, самая крупная самка на этом секторе, Белла, очень любит игру-экспромт «беги-замри». Человек бежит из одного угла вольера в другой вместе с ней, а потом резко замирает. Белла тоже встает и вдумчиво пытается прочитать реакцию, когда человек снова побежишь, чтобы ей не отстать.

Настя убирает все вольеры, один за другим находя подход к каждому. Местами останавливается, чтобы поговорить с собаками, в шутку узнает у них, что нового случилось за неделю и как они относятся к курсу валют. Кого-то гладит. С теми, кто не хочет контакта, просто разговаривает и держит комфортную для них дистанцию.

Булка с Маком

С обитателями одного из вольеров я заметил «особые отношения».

— Да, действительно, у меня есть любимчик. В свой первый выезд, когда толком еще ничего не было ясно, мне дали задание отбить лед собачьих экскрементов в вольере. Я не могу назвать себя брезгливым человеком, тем более я знала куда шла, но сопротивление у меня в тот день было большое.

Так вот, в углу этого вольера из будки за мной наблюдала полурыжая голова. Небольшая собачка, с которой я в этот же день и пошла гулять, выбрав ее по принципу «она меня точно не утащит, если что». Прогулка прошла успешно, без драк, рвения с поводка и других неприятностей. С тех пор она стала для меня любимицей, собакой-талисманом, и я назвала ее Булка. А ее скромного соседа-черныша волонтеры назвали Маком, потому что Булка должна быть обязательно с Маком».

После уборки Настя отмывает все миски, подготавливает кашу. Она добавляет масло, отсчитывает и справедливо распределяет привезенные куриные шеи и спинки. Наливает в очищенные миски воду.

Когда она расставляет все по вольерам, у нее остается еще чуть больше половины ведра, и она говорит, о том, что некоторым собакам необходим докорм и придется пройти по второму разу. Также может быть и с водой, потому что некоторые любят в ней купаться, приходится менять или доливать.

— Один вольер мы с другими кураторами кормим буквально с рук, потому что у «вожака» пищевая агрессия. Он не дает своей соседке спокойно поесть, поэтому, когда есть возможность, лучше проконтролировать этот процесс. В другом вольере два самца которые регулярно дерутся, и кормежка для них только лишний повод, — делится Настя.

Семья

Прошло уже два с половиной часа, мы заметно проголодались. Как раз к этому времени волонтеры с других секторов начали собираться вместе и накрывать стол. Видимо, все уже знают, что к определенному времени необходимо собраться, чтобы перекусить.

—Перекусы у нас «дело семейное». Часто бывает пицца, которую привозит директор приюта Артем. Также и мы берем с собой какую-то еду. Наши девчата иногда готовят сырники или блины и угощают всех, совсем как свою семью за завтраком — это очень душевно. Мы привозим с собой термосы с чаем и кофе. А иногда, скажу по секрету, бывает даже глинтвейн. Зимой особенно хорошо, — рассказывает Настя.

Ребята едят, общаются, обсуждают свои планы и много смеются. Они выглядят как один большой давно слаженный коллектив, где каждый знает свое дело. Также у волонтеров есть традиция праздновать дни рождения, покупать тортики и совместно поздравлять именинников.

После небольшого застолья волонтеры расходятся по секторам, чтобы приступить к выгуливанию подопечных. Настя застегивает поводок на упитанной овчарке, и они выходят из вольера.

Твердая опора

Оказывается, рядом расположено небольшое озеро, куда волонтеры водят гулять собак.

—Ты вообще можешь представить, как кайфует собака, залетающая с разбегу в озеро? Еще больший кайф в такой момент могу испытать, пожалуй, только я от разделения этой радости с ним, зная, как он целую неделю сидел в 4ех квадратах пространства, — рассказывает Настя, 

— Озеро — наше особое везенье. Кусочек другой жизни, где есть возможность плавать, охотится на ящериц в траве и удивляться уткам. Кусочек совсем другой жизни. Не приютской. Той, которая им очень нужна. Мы устраиваем тут пикники после всех работ, поем песни под гитару, общаемся и узнаем друг друга ближе. Вообще у нас очень дружный коллектив, атмосфера там какая-то уже «своя», родная.

Я, наверное, не ошибусь, если скажу за многих, что приют – это уже своего рода история про дом, спокойствие и понятность. Например, мне сейчас он служит стабильной твердой опорой, благодаря которой я могу чувствовать себя лучше. Иногда очень важно знать, что ты можешь что-то сделать хорошо и до конца — пусть даже почистить вольер.

Пока мы разговаривали, овчарка Орсон, плавал за палочкой, которую ему закидывала в озеро Настя. Орсон безустанно ходил туда-сюда, и ему это нравилось.

Таким образом мы сводили на озеро трех собак, а потом выгуляли еще двоих просто за территорией приюта.

— У нас все подопечные разные, каждый со своим характером, потребностями и «багажом», о котором мы ничего не знаем. Вот Локки, например, очень сильно рвет поводок, сейчас ему надо влево, а через 5 секунд резко вправо, и он очень сильный пес. В таких ситуациях настает самое время для проявления выдержки и способности не выходить из себя. Но при этом мы не делим наших собак на «плохих» и «хороших», «удобных» и «не очень». Мы учимся принимать их такими, какие они есть. И в этом смысле приют учит нас многому не только в отношении собак.

Дорога домой

По возвращении в приют Настя раздала своим подопечным по брусочку фарша, который волонтеры подготавливают каждую неделю в качестве лакомства. Еще раз поговорила со всеми, попрощалась, и мы пошли переодеваться.

По дороге домой Настя поделилась со мной полярными настроениями, которые бывают после посещения приюта. Иногда ей очень хочется просто приехать домой, и принять горячую ванну под звук стиральной машины, которая полощет «приютскую» одежду. А иногда есть настроение и силы спеть пару песен в машине и поехать с другими ребятами дальше, поесть шаурмы, например.

Однако, одно остается неизменным. Чувство спокойствия и удовлетворения. Знание, что эти собаки сыты и живут хоть и не в идеальных, но лучших, чем уличные условия. У них есть крыша над головой, внимание небезразличных людей и прогулки, на которых они знакомятся с миром.

Спрашиваю Настю, что для нее значит волонтерство.

— Уххх …Меня часто спрашивают, зачем тебе это надо? Но для меня этот вопрос до сих пор сложный, потому что я не совсем понимаю, что «ЭТО»? Зачем мне помогать брошенным, беспомощным животным, которые вообще ни в чем не виноваты? Зачем мне тратить свое время и средства на деятельность без обоюдной выгоды или отдачи?

Я думаю, современный мир чрезмерно сосредоточен на конкуренции, гонке, сравнении себя с «лучшими» и обладании материальными благами. Я тоже люблю жить в комфорте, вкусно кушать, хорошо одеваться и ездить отдыхать. Но я не делаю из этого культ, а стараюсь балансировать между потребительской и созидательной деятельностью, подпитывая и «кормя» человека в себе, не забывая о своих ценностях.

Мы еще много разговаривали о приюте, его трудных периодах, и, наоборот, о счастливых моментах.

Я очень проникся этим днем и теплом к этим людям, которые тратят свои ресурсы ради блага других. Пересмотрел многие взгляды, и, безусловно, задумался над многими вещами.

Присылайте комментарии в наши сообщества.

ВКонтакте — vk.com/dobro.press

Телеграм — t.me/dobrojournal

Читайте нас, комментируйте и делитесь новостями!

Материал подготовлен студентом факультета журналистики Томского государственного университета Ойбеком Шомуродовым

Фото: архив приюта "Общее дело"

Обложка: Марина Орлова