«Счастье – это горение»: Эдуард Асадов воспитывал в бойцах милосердие и учил настоящей любви

«Молодость и жизнь всё-таки победили»

По одной из версий, Асадов был потомком английского лорда, но реальный образ поэта явно не соответствовал происхождению аристократа. В литературных кругах Эдуарда Аркадьевича называли «поэтом для кухарок». Тем не менее, он нашёл своих читателей. Позднее критики признавали, что не читали ничего пронзительнее и трогательнее, чем его сборник стихов о любви. Знаменитые строчки «Я могу тебя очень ждать, Долго-долго и вечно-вечно» могут на первый взгляд показаться наивными, но сколько в них искренности и простоты!

Здоровый гуманизм, безусловная эмпатия и чувство братства со всем человечеством – эти качества у Асадова не смогла отнять даже война. На фронт 18-летний Асадов отправился добровольно. Поначалу служил миномётным наводчиком – потом был помощником командира. Под его руководством батареи «Катюш» шли в бой на Кавказском и Украинском направлениях. С передовой Асадов вернулся в звании лейтенанта и с черепно-мозговой травмой. Тогда поэт впервые оказался на грани жизни и смерти.

«Что было потом? А потом был госпиталь и двадцать шесть суток борьбы между жизнью и смертью. “Быть или не быть?” – в самом буквальном смысле этого слова. Когда сознание приходило – диктовал по два-три слова открытку маме, стараясь избежать тревожных слов. Когда уходило сознание, бредил. Было плохо, но молодость и жизнь всё-таки победили», – вспоминал позднее Эдуард Асадов.

Пережив 12 операций, Асадов остался жив, но навсегда лишился зрения. С тех пор он до конца жизни носил на глазах чёрную маску, а стихи печатал на ощупь. Однако слепота не поставила крест на творчестве литератора. По словам литературоведов, он открыл новые грани поэзии и смог ещё глубже постичь тайны человеческой личности. Такая перемена часто происходит с людьми искусства, когда они теряют физические способности. Яркий тому пример – Людвиг ван Бетховен, который в 48 лет потерял слух, но продолжил создавать произведения, которые стали мировыми шедеврами.

«Россия начиналась не с меча»

С первых дней войны фронтовые товарищи прозвали Асадова «правофланговым» поэтом и передавали его стихи из рук в руки. В отличие от Константина Симонова, он не столько вдохновлял бойцов на подвиги, сколько утешал их и призывал к милосердию. По воспоминаниям близких, Асадова трудно было назвать «ура-патриотом». Он никогда не выражал любовь к Родине через агрессию к врагам. Кажется, что у поэта вообще не было «своих» и «чужих».

«Россия начиналась не с меча,

Она с косы и плуга начиналась.

Не потому, что кровь не горяча,

А потому, что русского плеча

Ни разу в жизни злоба не касалась…»

(«Россия начиналась не с меча!», Эдуард Асадов)

«Водоразделом» жизни Асадов часто называл военный госпиталь. Здесь поэт встретил первую любовь – Ирину Викторову. Девушка навещала раненого каждый день и помогала ему справиться с посттравматический синдром (ПТСР). Конечно, в то время никто не поставил Асадову такой диагноз. Дневниковые записи поэта свидетельствует о страшном отчаянии человека, который в одночасье перестал видеть мир.