«Болезнь стала порталом в другой мир»: кредитный аналитик встала на пуанты после тяжёлой болезни

Кредитный аналитик Елена Пашина спустя три года после постановки тяжёлого диагноза – лимфома Ходжкина, снова вернулась в балетный класс и встала на пуанты. Болезнь стала для неё порталом в новую жизнь. 

«Давайте хотя бы что-то сделаем»

Мама привела Елену Пашину в танцевальную студию в восемь лет. С тех пор она не прекращала заниматься балетом. 

«Это было моей отдушиной, я черпала там какой-то энергетический ресурс. Я уже и школу закончила, и университет, но продолжала заниматься», – рассказывает Елена. 

Она получила образование экономиста-математика, но балет всё равно не бросила. И хотя профессиональной балериной девушка не стала, она достигла хорошего уровня и даже могла исполнять некоторые партии. 

Пять лет назад Елена переехала в Москву из Перми. Устроилась на хорошую работу – кредитным аналитиком в банке. И всё складывалось хорошо, но…через год девушка начала сильно кашлять. Даже перестала спать из-за этого. А ещё была постоянная сильная усталость. Сначала она списывала это на работу и обычную вирусную инфекцию, но всё равно пошла к врачу, чтобы ей помогли. 

«Давайте хотя бы что-то сделаем, рентген назначим», – просила она терапевта. 

Тот пожал плечами и выдал направление. А на следующий день Елена поехала на исследование и упала в обморок прямо в метро. С тех пор начались постоянные поездки по больницам. Скорая узнавала её уже буквально по голосу в телефоне. Но никто из врачей не понимал толком, что происходит с молодой пациенткой. До тех пор, пока однажды Елена не встретила доктора, которому было не всё равно. Он пришёл выписать больничный и заподозрил неладное – лимфому Ходжкина.

Время упущено. Четвёртая стадия

«Что-то не так в твоих анализах. Нужно делать компьютерную томографию», – вспоминает его слова Елена.

Так она попала на приём к пульмонологу, а затем к гематологу, который назначил ей необходимые исследования и подтвердили диагноз – лимфома Ходжкина. Это коварное заболевание: статистически оно хорошо поддаётся лечению, но его сложно диагностировать, потому что ловко маскируется под другие болезни. 

Драгоценное время было упущено. Медики сказали, что до постановки диагноза Елена болела почти год. Это была уже четвёртая стадия рака. 

Когда Елена услышала страшный диагноз, её как будто оглушило. Вокруг неё был вакуум, звенящая тишина. Ведь когда мы слышим приставку «онко», думаем, что это конец жизни. 

«Я просто не видела себя в будущем. Вышла от врача, села на лавочку и вылила ведро слёз. Мне было жалко себя. Почему я? Почему со мной? Моя жизнь переломилась, и я поняла, что диагноз теперь со мной», – делится Елена. 

Но физически ей было уже настолько плохо! Жидкость присутствовала и в лёгком, и в сердце, сломаны два ребра. Кашель не проходил. 

«Наконец-то они поняли, что со мной! Наконец, они будут лечить!» – подумала тогда девушка. 

У неё появилась надежда, что ей станет легче. Она верила врачам и в науку. Ведь она как-никак математик.

«Мам, давай я тебя одеялком укрою»

Врачи назначили Елене курс химиотерапии. Она знала, что люди после неё теряют волосы, их тошнит, болят вены и в целом руки. Химия убивает не только опухоль, но и организм. 

Первый раз медсестра вкатила в палату стойку с капельницей. На ней висело шесть пакетов, ещё на подоконник поставила две баночки. 

«Это что, всё мне?», – удивилась Елена. 

«Да, всё тебе». 

Капельницу ставят на несколько часов. С ней же идёшь в туалет и на обед. При этом препараты вызывают сонливость. Голова становится тяжёлой, разговаривать с кем-то становится сложно. 

«Только бы капельницу не проспать! А то медсёстры будут ругаться, что прозевала. Нужно следить за ней, чтобы не убегало драгоценное лекарство», – рассказывает Елена. 

В такие моменты она включала свою любимую музыку.

Конечно, пережить такую болезнь, как лимфома Ходжкина, помогала и семья. Сыну Елены было тогда пять лет. Он участвовал как мог: 

«Мам, давай я тебя одеялком укрою?»

«Сынок, помоги мне дойти до ванной», – просила его Елена. Перед её глазами стояла пелена. Она руками опиралась за плечи маленького сына и так тихо шла. 

Мама Елены тоже была рядом и делала всё, чтобы дочь не чувствовала себя беспомощной. Она спрашивала: «Скажи, что тебе хочется прямо сейчас?». И то готовила. Хотя химиотерапия искажала даже вкус еды. 

«Я благодарна им за то, что они не причитали вокруг меня и не жалели: “А за что нам такое?”. Я всем сказала: “Не можете смотреть – не смотрите. Не надо хоронить”. Мне и так физически было сложно. Не надо давать дополнительную психологическую нагрузку, – утверждает Елена. – Хотя реакция у людей была разная. Многие вообще не знали, как себя вести и что говорить».

Но и без нервных срывов не обошлось. С ними помогли справиться психолог и близкие друзья. Они «вытаскивали со дна»: 

«Больше не хочу лечиться и терпеть это! Сколько мне осталось? И зачем это?» – спрашивала тогда Елена. 

«Это было чудо»

Химиотерапия – это ещё не всё испытания, которые ждали Елену. Впереди была лучевая терапия. Ситуация осложнялась пандемией коронавируса, которая тогда только начиналась.

Почти четыре недели девушка ходила пешком до клиники – 40 минут туда и столько же обратно. Боялась заразиться в транспорте, ведь иммунитет и так был снижен после химии. Это даже пошло на пользу – из-за прогулок на свежем воздухе у Елены увеличился объём лёгких. 

В какой-то момент девушке стало больно ходить, а потом она начала хромать. Химия и гормонотерапия разрушили минерализацию костей. Это был асептический некроз тазобедренных суставов. Болезнь и лечение лимфомы Ходжкина буквально разрушали Елену.

«Всю жизнь я любила балет. Но однажды даже не смогла самостоятельно надеть брюки и ботинки и залезть в ванну. Это угнетает психологически, ведь раньше ты всё это умел», – делится балерина. 

Так жить было нельзя. Елена пробовала лечиться консервативными методами, но ничего не помогло. Пока однажды гематолог не посоветовала ей обратиться к хирургам, поставить протезы и жить нормально. 

«Это было чудо! Буквально через две недели меня положили в больницу и сделали операцию. А уже через 12 часов меня поставили на ноги. Да, сначала на костыли, но какое это было счастье», – говорит Елена.

«Второго шанса уже не будет»

После реабилитации она пришла к врачу. Он сказал: «У вас всё хорошо. В следующий раз приходите через пять лет». Елена не могла в это поверить.

«Пожалуйста, живите полноценной и яркой жизнью, не подвергайте себя неоправданному риску и будьте осторожны. Конечно, идите в балетный класс, вам можно», – продолжил доктор.

Когда девушка впервые вошла в класс, она, наконец, почувствовала, что вернулась к жизни. Но уже другой. 

«Болезнь меня изменила, я стала другим человеком. Коллеги говорят, что я разная даже на фотографиях. Они не смогли вспомнить, как я выглядела до болезни. Я как будто переродилась», – утверждает Елена. 

Она воспринимает свою болезнь как портал в новый мир. Онкология помогла ей понять, кто она на самом деле. 

«Моя мама всю жизнь говорила не срезать косу. Я её ненавидела. Так она мне опостылела! После химии я вынужденно её отрезала. Но теперь больше не хочу длинные волосы. Сделала стрижку и перекрасилась в блонд. Раньше мне казалось, что буду выглядеть невзрачно с этим цветом, но вышло ярко и естественно», – рассказывает Елена.

В год назад она снялась для выставки НМИЦ гематологии «Я буду жить!». Позировала в роли балерины. Она подготовила наряд заранее, но уже в студии решила снять брюки и показать шрамы от операций, то что оставила лимфома Ходжкина. 

«Я их не стесняюсь, они часть меня. Из-за химии у меня выпали волосы, ресницы и брови, но потом восстановились. В этой фотографии мне хотелось показать, что какие бы испытания нам не выпадали, мы остаёмся красивыми женщинами. Лечение временно, всё пройдёт, вы справитесь», – говорит Елена. 

Ранее редакция Добро.Медиа рассказала, что в конце октября москвичей ждёт премьера осознанного спектакля «Медитация».

Источник: телеграм-канал НМИЦ гематологии Минздрава России